Героизму и вечной памяти воинов I гв. ВДД посвящается :: Статьи и воспоминания
 
  героизму и вечной памяти воинов I гв. ВДД посвящается
 
 
I Гвардейская Воздушно-Десантная Звенигородско-Бухарестская Краснознамённая ордена Суворова дивизия



Новости

Главная
Боевой путь дивизии
Схемы боевого пути
Боевая статистика
Оружие дивизии
Благодарности Верховного Главнокомандующего
Награды и почетные наименования
Командный состав
Личный состав дивизии
Десантники I гв. ВДД Герои СССР
Герои без звезд
Десантники I гв. ВДД Полные кавалеры ордена Славы
Кавалеры двух орденов Славы
Кавалеры полководческих орденов
Разведчики 13 гв. ВДСП
Биографии десантников
Фото военных лет
Фото ветеранов
Фото братских могил дивизии
Литература о дивизии
Документы
Марши I гв. ВДД
  • Статьи и воспоминания
    Трудовая слава I гв. ВДД
    Благодарности
    Контакты

    Гостевая книга

    Наши друзья
  • Статьи и воспоминания


    Звезда героя В. Климентьев, "Коммунар", 8 мая 1963 г.

    Путь героя-земляка А. Павловский, "Ленинский путь", 9 декабря 1962 г.

    Любовь кавалера В. Титов, В. Кощеев, "Омский вестник".

    Воспоминания Морозова Т. А. о своем отце "Шла дивизия вперед", г. Саранск, Мордовское книжное издательство, 1995, с. 33-41.

    Герой-освободитель капитан Шатров Статья на украинском языке из архива И. П. Чуприны.

    Дружба сильнее земного притяжения Репортаж о встрече ветеранов I гв. вдд. Статья на украинском языке из архива И. П. Чуприны.

    Первый комендант Воспоминания ветерана 6 гв. вдсп В. Живиця на украинском языке. Из архива И. П. Чуприны.

    Кушнов Михаил Петрович Статья из газеты "Миасская панорама", №16 от 6 мая 2005 года.

    Пушкины в боях за землю Новгородскую Статья из журнала "Чело", г. Великий Новгород, №2 (15) 1999 г.

    Герои истинные, но безвестные Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    Днепр Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    Фронтовое братство Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    Прага. От горячей любви в 1945 к холодной неприязни после 1968 года Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    Из врагов - в друзья-союзники Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    "Герои живут среди нас" Ф. Амбарцев

    "Лейтенант Гришин" В. Пигунов

    "Землянка наша в три наката" Н. Семенюк

    "Боевой путь и боевые традиции нашей части" Выписка из исторического формуляра полка, Фурсов Василий Никитович

    Советские воздушно-десантные Военно-исторический очерк, Москва: Воениздат, 1986, 2-е изд.

    Информация о 1 гв. вдд, предоставленная музеем Северо-Западного фронта 

    Память о боях за чехословацкую землю А. П. Щербина

    80 лет со дня формирования  лекция С. К. Простневаот 13 декабря 2022 г., г. Воткинск (Удмуртия)


    Звезда героя

    В. Климентьев

    Это было с 6 на 7 ноября 1944 года, в канун праздника Великой Октябрьской социалистической революции. Весь личный состав гвардейской стрелковой дивизии торжественно поклялся форсировать реку Тису и разгромить противостоящего противника. Днем, до начала общего наступления, первый батальон на двух рыбацких лодках начал переправляться на правый берег...

    Бывший комдив Дмитрий Филиппович Соболев вспоминает места событий: быструю горную реку, дубовый лес на "нашем" берегу и желтеющие кукурузные поля на том, где враг. Пристали к крутому берегу лодки; неслышно, без выстрелов высадился батальон. Охранение противника захвачено врасплох. Небольшой плацдарм взят. А уже через три часа батальон ведет жестокий неравный бой. Противник обрушивает ураганный огонь, стремится отбросить наш авангард назад, в бурную воду Тисы. Одна атака вражеской пехоты и танков сменяется другой. Шесть раз противник пытался смять, уничтожить все живое на этом клочке земли. Но батальон гвардейцев выстоял и при поддержке артиллерии, которая вела огонь прямой наводкой, обеспечил форсирование реки главным силам дивизии.

    С рассветом, в тот момент, когда противник меньше всего ожидал наступления, переправившись на подручных средствах, дивизия вступила в бой. Нелегко пришлось гвардейцам. Холод, дождливая пасмурная погода. Противник яростно сопротивляется, используя бетонные ирригационные сооружения. Проводит две крупные контратаки. Но все его попытки отбросить назад гвардейцев были безуспешными. Враг нес большие потери в живой силе и технике.

    К вечеру обстановка усложнилась. В густом тумане, по колено в грязи гвардейцы продолжали наступление. Продвинулись в глубину на 25-30 километров, захватили крупный узел шоссейных дорог. Дивизия противника на этом участке была разбита наголову. Гвардейцы захватили вражеское командование, знамя и оркестр.

    В эти дни гвардейцами был проявлен массовый героизм. Не раз рисковали жизнью разведчики дивизии, которые сумели добыть самые подробные сведения о противнике, телефонисты в зубах тянули на тот берег провод, чтобы обеспечить надежную связь. Солдаты и офицеры показали беспримерный героизм, стойкость, мужество. Всему личному составу первого батальона, который овладел и удержал плацдарм, было присвоено звание ефрейторов, и почти все получили правительственные награды.

    За умелое руководство боевыми действиями по форсированию Тисы и разгрому дивизии противника, за успешное проведение ряда других операций Дмитрий Филиппович Соболев был тогда награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза...

    "Коммунар", 8 мая 1963 г.

    в начало страницы



    Путь героя-земляка

    А. Павловский

    В Кустанайский музей поступила посылка. В ней, наряду с многочисленными фотографиями и документами, были наручные часы, карманный фонарик с цветными фильтрами, кобура от пистолета "ТТ", трофейный японский орден. Владельцем этих реликвий оказался Герой Советского Союза, кустанаец, Иван Иванович Громов.

    ...Шел грозный 1941 год. Фашистские полчища, вероломно нарушив рубежи нашей Родины, неудержимо рвались в глубь страны. Советская Армия готовилась к решительной схватке с врагом. В глубоком тылу создавались новые войсковые формирования. В одно из них командование назначило начальником штаба И. И. Громова, ставшего впоследствии командиром полка.

    Гвардейский полк Громова прошел с боями нелегкий, но славный боевой путь - от Старой Руссы до западных границ Чехословакии, беспощадно громя и уничтожая гитлеровцев, за что и был удостоен высокой правительственной награды - ордена Богдана Хмельницкого. В разгар ожесточенных боев с немецко-фашистскими захватчиками в пределах Венгрии перед полком Громова была поставлена боевая задача - форсировать Тису. На исходе 4 ноября полк приступил к ее выполнению.

    ...Холодная дождливая ночь, со стороны вражеского берега подул легкий ветер. Группа разведчиков полка и специально сформированная из физически крепких, умеющих хорошо плавать бойцов рота под командованием старшего лейтенанта Христова начала переправу. Ни леденящая тело вода, ни осенний порывистый ветер, ни отчаянное сопротивление противника - ничто не могло сдержать стремительный наступательный порыв гвардейцев-десантников.

    К утру на противоположном берегу Тисы был создан плацдарм до одного километра по фронту и до 600 метров вглубь. Противник бросил на занятый гвардейцами-десантниками плацдарм авиацию, обрушил огонь артиллерии и подтянул пехоту. Завязался неравный бой. Дальнейшая переправа сил полка была прекращена. Обороняя занятый плацдарм, гвардейцы-десантники стойко и мужественно отбивали удары перешедшей в контратаку пехоты противника. Силы десантников таяли. Огнем вражеской артиллерии были выведены из строя радиостанции. Командир полка И. И. Громов принимает смелое решение. С огромным риском для жизни он переправляется с радиостанцией на трофейной автомашине-амфибии через охваченную огнем Тису и лично руководит боем на плацдарме. Наладив связь и взаимодействие с артиллерией дивизии, полк отбил в течение дня 13 яростных контратак противника, понесшего при этом большие потери, но так и не сумевшего сбросить гвардейцев-десантников с занятого ими плацдарма.

    ...Ночью была осуществлена переправа главных сил полка. А на рассвете 6 ноября 1944 года полк, перейдя в наступление, уничтожил на своем пути два полка и несколько дивизионных спецчастей противника. Созданный таким образом плацдарм обеспечил переправу не только силам своей дивизии, но и силам других дивизий армии.

    Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за геройский подвиг при выполнении боевых заданий командования П. И. Громову было присвоено звание Героя Советского Союза. Иван Иванович за проявленные им заслуги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками был награжден многими орденами и медалями СССР.

    После окончательного разгрома фашистской Германии, гвардейский воздушно-десантный полк под командованием П. И. Громова в конце лета 1945 года принимал участие в разгроме японских империалистов на Дальнем Востоке. За заслуги, проявленные в этих боях, Иван Иванович был награжден орденом Суворова III степени.

    Талантливый командир, И. И. Громов и после войны продолжал службу в Вооруженных Силах нашей страны. В 1946 году он был направлен на учебу в Военную Академию им. Фрунзе, курс которой закончил с отличием и золотой медалью. Затем начались годы службы в войсковых частях и оединениях.

    В мае 1961 года постановлением Совета Министров СССР полковнику И. И. Громову было присвоено звание генерал-майора...

    "Ленинский путь", 9 декабря 1962 г.

    в начало страницы



    Любовь кавалера

    Василий Титов, Виктор Кощеев

    Один из авторов этой публикации много-много лет назад имел в администрации Тарского района советских времен холодно-сдержанный разговор об одном фронтовом герое, уроженце села Егоровка.

    - Почему полный кавалер ордена Славы Андрей Федорович Бабич отсутствует в мемориальных анналах у тарчан?
    - А он не наш...
    - Как это не ваш? Он родился в вашей Егоровке и прожил там 26 лет своей жизни?
    - В 1938 году Андрей Бабич переехал в Иркутскую область по семейным обстоятельствам.
    - Ну и что?
    - Да уж обстоятельства больно пикантные, даже можно сказать, не совместимые с моральным обликом советского человека.

    Спрашивающий недоуменно пожал плечами, а потом ему удалось через архивные поиски и свидетельства очевидцев восстановить всю подоплеку того, как Бабич стал "чужим" на родине.

    Кавалер мирного времени

    Андрей Бабич был первым парнем на деревне. Светловолосый красавец гармонист чаровал своими переборами все девичьи хороводы на солнечных закатах. Много зазнобушек сохло по его задушевному голосу и косой сажени в плечах. Стать у Бабича - богатырская! И работником Андрей был не из последних. Силушки ему не занимать. В общем, и певец, и жнеи, и на гармошке игрец. Однако, любил Андрюшка только одну красу-девицу, назовем ее условно Марьей, во избежание пересудов через две трети века. И Марья была неравнодушна к рубахе-парню.

    Только вот беда, хоть и занималась советская власть активно раскулачиванием в 1938 году, а все равно жили в Егоровке одни побогаче, другие - победнее. Семья Бабич как раз ко второй категории принадлежала, а родители Марьи просватали дочку за жениха без гармошки, но зажиточного. Окрутили бедную Марьюшку и выдали замуж за нелюбимого. Но не стерпелось - не слюбилось. Прямо по-кавказски Андрей похитил Марью у мужа и увез ее от греха подальше аж на прииски в Бодайбо. Вот так Бабич стал в Егоровке "чужим" несмотря на свои будущие подвиги, а Марью еще долго костерили деревенские кумушки у плетней.

    По ступеням славы

    Андрей готов был для Марьи на все: мол, землю буду грызть, а будешь ты у меня царевной Иркутской области. И он действительно стал "грызть" земные недра, устроившись забойщиком на шахту №7 горно-обогатительного комбината "Лензолото". Характер сибирский, силенка медвежья и отбойный молоток в руках Андрея, как игрушка. Успевай только наверх поднимать породу! Но не судьба была Андрею "озолотить" Марью. Не пожили они долго и счастливо. В двери их дома постучала следующая разлучница - война.

    Долго не пускали передового шахтера на фронт. Кто ж тогда уголь для страны будет добывать? Но в сентябре 1942-го автомат стал важнее отбойного молотка, и ушел Андрей Бабич на войну. Боевое крещение сибиряк получил на Северо-Западном фронте в рядах отдельного саперного батальона 53 армии. Потом была передислокация на юг, и стал Бабич бойцом уже Степного фронта, участвовал в боях на Курской дуге, освобождая Белгород и Харьков.

    На нашей передовой

    Не только за крупные населенные центры, но и за каждое небольшое село, как родная для Андрея Егоровка, шли ожесточенные бои. Не хотел враг отдавать награбленное. Так, недалеко от деревни Тишковка под Звенигородкой Кировоградской области фашисты пустили танки против наших пехотинцев, у которых не было противотанковых ружей, и на помощь артиллерии тоже рассчитывать не приходилось. Оставалось только одно средство не дать прорваться врагу - установить противотанковые мины прямо под гусеницы, идущих на полном ходу "тигров".

    Андрей Бабич вместе с несколькими смельчаками саперами, не раздумывая, бросился под стальных монстров кубарем прокатываясь под дулами "железных зверей". Храбрецы успели расставить "минные капканы". Несколько танков подорвались и превратились в горящие факелы. Остальные трусливо повернули восвояси несолоно хлебавши. За этот бой Андрей Бабич получил орден Славы III степени.

    На вражеской передовой

    Апрель 1944... Только что прошел лед на реке Реут, левый берег - советский, правый - еще немецкий. Андрей Бабич с группой разведчиков получает приказ переправиться через водную преграду и произвести инженерную разведку. И снимает с себя сибиряк гимнастерку уже с лычками гвардии сержанта, обматывается стальным канатом и "на махах" по ледяной воде к вражескому берегу. Вот с такой "страховкой" в виде железной веревки, которая вполне способна утянуть на дно, выбрался Андрей на прибрежную гальку, закрепил трос и обеспечил переправу своим товарищам по опасному заданию.

    Группе не просто удалась инженерная разведка. Кроме всего прочего саперы сумели взять в плен "языка" - немецкого офицера. Доставленный в штаб, тот дополнил рассказ разведчиков ценными показаниями. За эту вылазку в стан врага гвардии сержант Бабич был награжден орденом Славы II степени.

    Десант через Тису

    Похоже, форсирование рек с разведывательной целью, становится боевым "коньком" Андрея Бабича. В августе 1944-го война переместилась уже в Румынию. Поучаствовав в альпийских боях на склонах горного хребта Трансильвании, Бабич вместе с Первой гвардейской воздушно-десантной дивизиией спустился к берегу Тиссы.

    Там через речку - враг со многими неизвестными. Какова его система обороны? Количество огневых точек? Сколько живой силы и техники противостоит наступающим советским войскам? Все это должна была выяснить на правом берегу группа разведчиков во главе с Андреем Бабичем. Однако на этот раз операция предстояла более тяжелая, чем при разведке на Реуте. Фашисты располагались на самой прибрежной полосе. Деревянную лодку с саперами немцам удалось обнаружить даже в кромешной темноте ноябрьской ночи. Утлый челнок изрешетили пули и искромсали снаряды...

    О чем думал Андрей на волоске от гибели? Может быть, как они катались на лодочке с Марьюшкой по родной Таре? Тихая водная гладь таежного рая... А тут - плыла, качаясь, лодочка по Тиссе, по реке... И должна была перевернуться, уже наполовину заполненная водой и гильзами от патронов. Но разведчики сумели добраться до цели и закрепиться на правобережье, используя остатки лодки как ненадежный дырявый щит от неприятеля. Подоспевший на выручку пехотный десант чуть уравнял силы, и бой на небольшом пятачке румынской земли длился почти сутки. Бабич с товарищами удержал плацдарм, и отсюда дивизия продолжила свое наступление.

    За проявленные мужество и героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии сержант Андрей Бабич был удостоен ордена Славы I степени. Но награда, к сожалению, нашла героя слишком поздно. В одном из боев уже за Чехословакию Бабич был тяжело ранен и скончался в госпитале, так и не узнав, что он - обладатель всех степеней ордена Славы.

    Марья не дождалась своего суженого, да и не могла дождаться. Следы ее после войны затерялись где-то в Тюмени. Андрей Федорович Бабич похоронен в чешском селе Опатово - деревенский кавалер, ставший полным кавалером ордена Славы. Сейчас его имя заняло достойное место в списках героев-тарчан Великой Отечественной войны.

    "Омский вестник"

    в начало страницы



    Воспоминания Морозова Трофима Афанасьевича о своем отце

    Встреча с отцом

    Отец мой, Морозов Афанасий Семенович, 1903 года рождения, инструктор пчеловодства Темниковского района Мордовии, пошел в военкомат на второй день войны. Прощаясь со мной, сказал, что война будет жестокая, хлебнуть горя придется многим, да и ты десятилетку закончил. 18 лет уже, тоже скоро пойдешь в армию. На войне слушай командиров, не трусь, но береги себя. Этот наказ отца я запомнил крепко.

    В армию меня призвали зимой сорок первого. Учеба в военном училище по ускоренной программе, формирование, фронт, ранения, госпитали… Все тяготы военной жизни испытал сполна.

    После войны много раз приходилось выступать перед трудовыми коллективами и учащимися с воспоминаниями, где очень часто задавали вопрос о самом памятном эпизоде из фронтовой жизни. На это я всегда отвечал: это встреча с отцом.

    Рассказ начинал спокойно, потом, переживая прошлое, начинал говорить громче, эмоциональнее, а потом уже дрожащим голосом со слезами на глазах. В эти минуты в аудитории обычно стояла тишина, слышны были только отдельные всхлипывания, видны слезы на глазах. После таких встреч долго чувствовал себя разбитым и давал себе слово не возвращаться к этим воспоминаниям, но на следующих встречах снова рассказывал об этом.

    Загадочное письмо

    Переписка во время войны с отцом и родными была регулярной. В каждом письме отца военная цензура вычеркивала какие-то строки. Я всегда думал о том, что же мог такого секретного писать в письмах сыну рядовой солдат? Вероятно, это было место дислокации и название части. Об этих зачеркнутых строчках я писал отцу. И, находясь в госпитале после третьего ранения, получил от него загадочное письмо.

    Отец писал, что в Великих Луках встретил знакомого, инструктора пчеловодства из города Темников, который служит в химических войсках. И тут до меня дошло, что это он пишет о себе. Перевернув письмо, заметил мелкие буквы и цифры – 326 сд. Цензор на этот раз эти строки не заметил и не зачеркнул. Вот радость! Теперь я знал, где искать отца, а о том, чтобы воевать вместе с отцом, я думал часто.

    "Выписывайте, или сбегу"

    С такой просьбой обратился к начальнику госпиталя. Хотелось скорее разыскать отца. Начальник госпиталя настаивал на продолжении лечения, говорил о возможных осложнениях, но уговоры на меня не оказали никакого действия, и я заявил, что если не выпишут, то убегу из госпиталя на фронт, что, впрочем, я уже один раз делал.

    Было это после второго пулевого и осколочного ранения, когда познакомился в госпитале с разведчиком из другой дивизии. Он все подсмеивался надо мной, что, мол, ранений много, а медали ни одной. А вот у нас в разведке за отлично выполненное задание медаль или орден обязательно полагается. Вспомнил я песню "Когда вернешься с орденом, тогда поговорим…" и решил пойти в разведку. Собрал я свои вещи, да с этим разведчиком и уехал к нему в часть. Только меня из штаба отправили в госпиталь раны долечивать, так что в разведку я так и не попал.

    Потом снова бои, под Старой Руссой был тяжело ранен (в голову) и оказался в нейрохирургическом госпитале на Валдае. Выдали мне документы, по которым я должен был ехать на восток, в тыл на долечивание. А я с вокзала с воинским эшелоном отправился в обратную сторону.

    Заманчивое предложение

    Прибыв в Великие Луки, обратился к военному коменданту города. Показываю документы, письмо от отца и прошу помочь добраться до этой части. Сидящий в его кабинете капитан предложил продолжить службу в войсках ПВО: "У нас все же не на передовой. И шансов остаться в живых больше, да и поспать иногда можно в нормальных условиях. Неужели окопы не надоели? Да и отец у тебя не генерал, а простой солдат. Оставайся, нам обстрелянный и храбрый офицер очень подойдет, подумай хорошенько".

    Поблагодарив капитана за столь заманчивое предложение, сказал, что мне во что бы то ни стало нужно найти отца.

    Комендант заметил, что дивизию найти будет нелегко: в районе Невеля в полуокружении находится много войск, идут упорные бои, и пробраться туда возможно только по узкому простреливаемому коридору, который в любой момент немцы могут захватить. Однако посоветовал обратиться к военным регулировщикам, мимо которых проходит много всяких машин. И я ушел с небольшой надеждой.

    Регулировщица – молодая девушка – по моей просьбе останавливала машины и спрашивала, где находится 326-я дивизия. Через несколько часов напряженного ожидания один водитель сказал, что слышал о такой части, находится она по соседству. "Отчаянно дерутся там. Если охота, полезай в кузов, подброшу".

    Удачно проскочили узкое место, а у развилки дорог он показал мне нужное направление. Дальше путь был уже в одиночку по снегу и декабрьскому морозу. Много раз останавливали и проверяли документы, а вчитавшись в них, откровенно высказывались, что, мол, я, видимо, сошел с ума, коль лезу в такую заваруху и такой ад. Говорили, что дивизия может оказаться в окружении в любую минуту, так что ждет бойцов смерть или плен. А с моими документами я мог бы съездить домой.

    На все это я не реагировал, только просил указать, куда дальше двигаться. Путь мне указывали.

    Незабываемые минуты встречи

    Вот уже и расположение дивизии. Задаю вопрос встречному бойцу: "Где находится химслужба?" Солдат остановился, оцепенел, из рук его выпал котелок, и дрожащим голосом он крикнул: "Трофим, сынок, неужели это ты?".

    Мы обнялись, оба рыдали от радости, не выпуская друг друга из объятий. Немного успокоившись, отец сказал, что получил мое письмо, где я пишу, что раны стали подживать, стал увереннее ходить и скоро направят в тыл. И вдруг такая невероятная встреча! Я сказал, что очень хотел его найти, а раны с ним заживут быстрее. Дальше воевать будем вместе.

    - А ты знаешь, - сказал отец, - что один полк уже в окружении, другой с трудом вырвался из кольца, а ту деревню, в которую ты пробирался, немцы только что захватили, там осталось много убитых и раненых. На передовую направляют резервы из тыловых подразделений, в том числе и из химроты. Может быть, и нам суждено погибнуть в этих местах. Эх, сынок. Если бы можно было отдать свою жизнь, чтобы ты остался жив, то не раздумывал бы ни минуты.

    Я зарыдал от этих слов отца, крепко обнял его. Слезы замерзали на моих щеках. Проходившие рядом бойцы останавливались, радовались нашей встрече и тоже незаметно вытирали глаза.

    Уже в послевоенные годы, когда я рассказывал о встрече с отцом на фронте, я всегда говорил о том, что ваши отцы и деды шли в бой не только со словами "За Родину, за Сталина", но и с мыслью, что жизни своей не пожалеют ради своих детей и близких. Я обращался к присутствующим с просьбой быть внимательными к тем ветеранам войны, которым посчастливилось вернуться с войны живыми, ведь кровь они проливали за будущие жизни.

    Отец в подчинении у сына

    Через пять дней начальник химслужбы 326-й дивизии майор Веселуха ходатайствовал о моем зачислении в 403-ю отдельную роты химзащиты. Приказ был подписан, я стал командиром взвода. Отец оказался в моем подчинении.

    Наступление немцев было остановлено, и дивизию отвели с передовой на переформирование.

    В первое же утро на отдыхе командир химроты Шилин решил провести утреннюю зарядку. По сигналу "Подъем" все поднялись, построились. А три бойца опоздали. Командир роты приказал мне пробежать с опоздавшими кросс километра на три. В числе троих, не успевших намотать обмоткиб оказался и мой отец. Я бежал впереди, а отстающему приказывал: "Боец Морозов, подтянитесь!". За этим наблюдала вся рота, которая быстро провела зарядку и умылась снегом.

    Я понимал свое нелепое положение, но перед лицом командира и своей роты должен был быть одинаково требовательным ко всем. Правда, потом кто-то меня осуждал, но большинство считали, что я поступил правильно. А отец потом в шутку не раз вспоминал тот эпизод и говорил: "Воспитал вот сынка себе на беду: уж такой исполнительный, страх. Ну и погонял он меня. Но поступил, честно сказать, совершенно справедливо".

    Смелого пуля боится

    Бойцы рассказывали мне, что отец был честным, исполнительным и находчивым человеком. Однажды в районе деревни Бельня продвижение вперед приостановилось, была нарушена связь, на исходе боеприпасы. С донесением посылают бойца. Преодолевая небольшое возвышение, хорошо простреливаемое немцами, после которого можно было идти стоя, боец взмахнул руками, упал и больше не поднялся. Второго ждала такая же участь. Тогда Афанасий Морозов сказал, что он перехитрит немцев, и понес донесение. Все бойцы наблюдали за его продвижением. И он не добежал до убитых, также взмахнул руками и упал.

    "Вот тебе везение и хитрость, а ведь в Темникове осталось трое детей, которые будут ждать отца", - рассуждали однополчане. Уже перестали наблюдать за проклятым местом. Вдруг кто-то воскликнул: "Смотрите, живой! Быстро бежит и сейчас скроется за пригорком". Донесение было доставлено.

    Возвращался Афанасий Морозов тем же путем. К удивлению всех, в шинели оказалась 71 пулевая пробоина. Шинель заменили.

    Отец по этому поводу любил повторять: "Смелого пуля боится, смелого штык не берет".

    Гадание на рукавице

    После освобождения одной деревни к нам подошла старушка и стала расспрашивать про своего сына: может быть, кто-то случайно встречал его? И, не прекращая рыдать, причитала, что он наверняка убит. Тогда отец говорит: "Мать, давай погадаю тебе на рукавице. Если упадет пальцем вверх – значит, живой, а если тыльной стороной – то, может быть, убит". Вот рукавица взлетает и падает пальцем вверх. На лице у старушки радость и надежда. Все бойцы старались подбодрить старого человека и сказать что-то приятное: "Видишь, мать, твой сын жив, может быть, где-то рядом, скоро получишь от него письмо. Только верь и жди".

    Старушка вернулась в погреб и принесла нам кусочек сала в знак благодарности за радостное сообщение. От этого кусочка понемногу досталось всем.

    Многие стали просить погадать им, хотя каждый хотел верить, что его не убьют. Первому отец погадал командиру отделения Елистратову. Рукавица упала пальцем вверх. Радостное, сияющее лицо увидели все и порадовались за командира. Второму, третьему, четвертому - то же. Но потом, похоже, рукавица намокла и неожиданно для отца упала тыльной стороной. И уже совсем другая реакция, на лице бледность, раздумье, тревога, и уже не до смеха и шуток. Отец пытался убедить, что на войне нужно всегда быть осторожным, соблюдать маскировку, а береженого и Бог бережет. Больше никому не стал гадать, а себе все же погадал. Рукавица упала на бок. "Вот видите, - говорил Афанасий, - я буду тяжело ранен, но останусь живой".

    Песни, опаленные войной

    По всем дорогам войны вместе с бойцами шагала солдатская песня. Бывало, усталые ноги еле передвигаются, цепляясь за каждый бугорочек на дороге. И вдруг громкий голос старшины: "Запевай!". Афанасий как будто только и ждал эту команду, звонким высоким голосомб приятным для слуха, запевал: "Гулял по Уралу Чапаев – герой…". Неуверенно все подхватывают, и вот шаг уже тверже, выше взмах руки. Через минуту подразделение не узнать. Во время отдыха любил Афанасий петь "Друзья, люблю я Ленинские горы", "По диким степям Забайкалья". Подтягивал он и земляку Учайкину, когда тот пел мордовскую песню "Самсон ляляй, ков якить". Но самой любимой была "В землянке". Пели ее все.

    Сердцу в груди становилось тесно, билось оно так часто, будто хотело выпрыгнуть. Лицо заливалось румянцем. Каждый из нас думал о своем доме, о родной Мордовии.

    Во время длительных переходов отец любил рассказывать о пчелах. Жизнь пчелиной семьи сравнивал с жизнью человеческого общества. Любили слушать его байки. А чтобы было всем слышно, сажали на повозку, идущую впереди. Слушали все с интересом, задавали вопросы, на которые он подробно отвечал. Кажется, и путь становился короче, и время проходило быстрее.

    "Спасибо, сынок..."

    Осенью 1981 года Мордовия отмечала 40-летие формирования 326-й стрелковой дивизии. Из разных уголков нашей Родины приехало 150 ветеранов этой дивизии. Встречи, воспоминания. Во время торжественного обеда участница встречи Клавдия Волкова сказала, что служила медсестрой в 410-м медико-санитарном батальоне и хотела бы знать о судьбе отца и сына, которые воевали вместе. "Мне до сих пор помнится тот случай, который произошел в 1944 году в медсанбате. Эх, и наделал тогда шума лейтенант, фамилию его я не запомнила".

    - Да это же Морозов, сказал Козыренков, - он нам рассказывал, как попал в нашу дивизию и воевал вместе с отцом. Встаньте, Трофим Афанасьевич, и расскажите, что такого тогда натворили".

    Пришлось рассказать. А дело было так. 17 апреля 1944 года под Псковом отец был тяжело ранен в голову и руку (сбылось-таки гадание) и лечился в медсанбате. Несколько раз я приезжал к нему на свидание, а однажды взял с собой фотоаппарат и сделал снимок, на котором кроме нас были другие раненые и две медсестры. Настроение отца всегда было хорошее. Прощаясь, он давал совет быть осмотрительным и беречь здоровье.

    Заканчивалась подготовительная работа для наступления дивизии, и я попросил командира химроты отпустить меня попрощаться с отцом. Надеялся увидеть отца в лучшем самочувствии, так как подходило время снятия гипса. Однако он встретил меня со слезами на глазах и сказал, что не спит уже пять суток: сильно беспокоят раны на руке. Он говорил об этом медсестрам и лечащему врачу, но его просили еще немного потерпеть, вот, дескать, скоро снимут гипс и будет легче. Раненые, лежавшие в этой палате, рассказали, как мучился отец, что он часто плачет, таблетки ему не помогают, и просили, чтобы я сам поговорил с врачом.

    Лечащий врач любезно объяснил, что согласно военно-полевой медицинской доктрине гипсовую повязку можно снять только через 4-5 дней. Мои просьбы сделать исключение не возымели результатов. Расстроенный и взволнованный, я пошел к начальнику медсанбата. Разговор был в том же духе. Я просил, умолял, но все бесполезно.

    Нервы у меня были натянуты как струна, руки дрожали. Сам не знаю, как это вышло, но я дрожащим голосом произнес:
    - Если сейчас же не окажете отцу помощь, то я не знаю, что сделаю… - и передвинул кобуру с пистолетом вперед.

    Что было дальше, не совсем хорошо помню. Меня кинулись успокаивать сразу несколько медиков, дали выпить какое-то лекарство и сказали, что отца уже взяли в перевязочную.

    Через некоторое время отца вынесли на носилках, улыбающегося и радостного. В палате он сказал только одну фразу:
    - Спасибо, сынок, - и сразу заснул.

    До сих пор ношу в душе эту фразу как самую высокую фронтовую награду. Видимо, тогда и появилась мысль, что если останусь жив, то пойду учиться в медицинский институт и постараюсь быть к больным более внимательным.

    Возвращался из медсанбата с двояким чувством: довольным от того, что чем-то помог отцу, удрученным от своей несдержанности и вспыльчивости. У отца же все обошлось хорошо. Потом его отправили в Новгород в нейрохирургический госпиталь, где сделали сложную операцию, а позже дали II группу инвалидности и а августе 1944 года отправили домой.

    Вот и дождались Победы

    Путь, начатый отцом с самого начала формирования 326-й стрелковой дивизии в Мордовии, продолжил уже я и закончил войну в Германии, на Эльбе. После расформирования химроты несколько месяцев служил помощником военного коменданта города Любтеен. Недалеко от этого города был подземный завод по изготовлению химического оружия. Видел я там огромные склады-бункеры для отравы разного наименования – в снарядах, минах и бомбах. Хорошо, что немцы не осмелились применить это страшное химическое оружие, иначе жертв с обеих сторон было бы намного больше.

    По возвращении на Родину дивизию перевели в Днепропетровск, где она и была расформирована. Отсюда мы разъехались по домам.

    Встречи с родными и друзьями после войны были счастливыми и радостными, но не такими запоминающимися, как на фронте.

    С заветной мечтой – в медицину

    В 1946 году окончил десятилетку мой брат Иван, и мы стали поступать во 2-й Московский медицинский институт. Конкурс был очень большой, и брат не набрал необходимого количества баллов. Мне пришлось долго доказывать ректору института в Минздраве, что именно брат помог мне подготовиться к экзаменам. Я просил разрешить ему посещать занятия вольнослушателем. После первой сессии брат был зачислен в студенты и даже получал стипендию. В 1952 году мы закончили мединститут и оба получили направление в Мордовию. Позже брат закончил аспирантуру, стал кандидатом медицинских наук и работал доцентом Ивановского мединститута.

    Я с семьей переехал в Краснослободск (Мордовия), где 13 лет работал врачом-терапевтом и преподавал в медицинском училище. А с 1965 года проживал в Саранске. Работал главврачом медсанчасти завода "Электровыпрямитель", а последние годы – наркологом медсанчасти объединения "Светотехника".

    За всю свою врачебную практику никогда не забывал отца, особенно его страдания в госпитале. И, принимая любого больного, мысленно задавал себе вопрос: "Все ли я сделал? А если бы это был мой отец?". И на душе становилось спокойно, когда видел, что моим пациентам становится лучше.

    Умер мой отец на 72-м году жизни и похоронен в Темникове. Его могила находится недалеко от могилы композитора Л. И. Воинова, и когда бывал на кладбище, то цветы возлагал на оба надгробья. Л. И. Воинов был нашим учителем: все четверо детей из нашей семьи играли в оркестре народных инструментов под его руководством.

    9 мая, в День Победы я всегда ездил к отцу, чтобы вместе с ним принять участие в шествии ветеранов войны. Сейчас, когда отца нет в живых, стараюсь соблюдать эту традицию и езжу в Темников уже с сыновьями и внуками, которые бережно хранят память о своем любимом дедушке.

    Если бы отец был жив, я, преодолев любые расстояния и трудности, сейчас бы поехал и разыскал его хоть на краю света.

    Опубликовано в сборнике "Шла дивизия вперед", г. Саранск, Мордовское книжное издательство, 1995, с. 33-41.

    в начало страницы



    Герой-освободитель капитан Шатров

    Статья на украинском языке из архива И. П. Чуприны.

    в начало страницы



    Дружба сильнее земного притяжения

    Репортаж о встрече ветеранов I гв. ВДД.

    Статья на украинском языке из архива И. П. Чуприны.

    в начало страницы



    Первый комендант

    Воспоминания ветерана 6 гв. вдсп В. Живиця на украинском языке.

    Из архива И. П. Чуприны.

    в начало страницы



    Кушнов Михаил Петрович

    "Миасская панорама", №16 от 6 мая 2005 года

    Предоставлена Семеном Кушновым.

    в начало страницы



    Герои истинные, но безвестные

    Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    Герои Советского Союза получили известность благодаря многочисленным публикациям, отражающим не только суть их подвигов, но и заслуженные ими признание и благодарность народную. Думаю, не все их подвиги стали достоянием общественности. Это, тем более, относится к беспримерному героизму, проявленному тысячами воинов Советской армии, не отмеченных званием Героя Советского Союза. Скромность и непритязательность самих героев, непрерывная напряженность боев и связанная с этим озабоченность командиров, многочисленность героических поступков не всегда позволяли по достоинству оценить подвиги подчиненных солдат и офицеров, своевременно представить и убедительно обосновать представление к заслуженной воинской награде. Да и в высших инстанциях сокращали списки представляемых к званию Героя Советского Союза. Поэтому испытываю неистребимую потребность рассказать, пусть с большим опозданием, о некоторых подвигах своих незабвенных сослуживцев по 4-му Гвардейскому ордена Кутузова воздушно-десантному артиллерийскому полку 1-й Гвардейской ордена Суворова Звенигородской, Бухарестской воздушно-десантной дивизии. Подвиги эти - надеюсь, вы с этим согласитесь - под стать подвигам Героев Советского Союза.

    Ранее, в газетных статьях упоминал о мужестве помощника командира взвода батареи 76-мм пушек Василия Алексеева без подробностей. Он совершил много истинных подвигов. Расскажу лишь об одном из них.

    На Украине есть мелкая, узкая речушка Ингулец. В отличие от больших рек оба берега ее пологи. Фашисты кожей приросли к ее западному берегу. Мы несли большие потери, наше продвижение остановилось. На помощь были вызваны “Катюши”. В то время разброс (рассеяние) снарядов “Катюши” был велик, некоторые даже попадали в наше расположение (речушка то, как ручей). Тот, кто видел и в какой-то мере испытал на себе воздействие "Катюш", безусловно, сделал для себя ошеломляющее открытие – гореть могут земля и металл, издавая отвратительный запах. Даже все сжигающие снаряды “Катюши” не могли подавить некоторые огневые точки врага. Тогда Алексеев с неполным расчетом 76-мм пушки (людей он всегда щадил, поэтому брал с собой только крайне необходимых) сознательно пошел на смертельный риск. Внезапным для противника броском под шквальным огнем фашистов и отдельными реактивными снарядами “Катюш”, над горящей землей и раскаленным металлом вплотную подобрался к самому активному ДЗОТУ (деревоземляной огневой точке) и в упор расстрелял его. Этот подвиг был совершен у всех на глазах, он вселил в нас новые силы и волю. Мы снова рванулись вперед и смогли продолжать наступление. Будучи сам раненым, Василий, истекая кровью, прикрывал своим телом тяжело раненого бойца до подхода наших санитаров, которые доставили их обоих в медсанбат.

    Мой друг и командир батареи, затем дивизиона 76-мм пушек Владимир Шарапов систематически совершал героические поступки. Мы к ним, да и начальство, настолько привыкли, что принимали их за естественное поведение командира. А ведь эти подвиги порой решали судьбу не только сотен людей, но и важнейших боев. Вот пример поведения Шарапова в ответственейшем, драматическом бою. Конец января 1944 года, первая фаза Корсунь-Шевченковской операции. Завершено окружение большой группировки противника в районе Канева у Днепра. Гитлер поклялся освободить окруженных. Фашисты ожесточенно, большими силами, действуя согласованно снаружи и изнутри кольца, рвались навстречу с целью прорвать окружение. Артиллерийская и танковые дуэли переходят в рукопашные бои, в которых участвуют не только пехотинцы, но и артиллеристы, и танкисты, выбравшиеся из горящих танков. Наши танкисты - на английских легких танках “Валентина”, которые свечами горели повсюду, немцы - на новейших “Тиграх”. Поле боя напоминало кипящий котел во время землетрясения. Казалось, земля, усеянная трупами наших и вражеских солдат, раненными, качалась. Это, вместе с вселенским стоном и воем, стоявшими над степью, доводило напряжение до предела человеческих возможностей. Но этого предела не существовало для Шарапова и комиссара нашего полка Щербакова. Некоторые наши части в неравном бою дрогнули, танки "Валентина" замешкались. Бой начал склоняться в пользу гитлеровцев.

    Шарапов и Щербаков под градом пуль и осколков, словно заколдованные от их попадания, с пистолетами в руках носились по вязкому, густому месиву мокрого снега и грязи, стучали по броне замедливших движение наших танков, останавливали убегающих (были и такие) и вместе с ними бросались на врага.

    В это же время шли рукопашные бои на огневых позициях батарей. На стволах орудий тела наших и немецких солдат. Начальник штаба нашего полка Фридман, будучи раненым, беспримерным личным мужеством вдохновлял солдат и вместе с оставшимися в живых и легко ранеными артиллеристами отбивал непрерывные атаки наседающих фашистов, меняя затворы пушек на автоматы и пулеметы. Такие героические действия этих отважных людей изменили характер боя. Фашистам не удалось прорвать кольцо, что было равносильно нашей победе.

    Начальник связи нашего полка Яков Мамишев был лет на 15 старше нас – 20-летних, имел жену и сына, постоянно тепло вспоминал о них. Мы все тоже воспринимали его, как заботливого отца. Это восприятие постоянно укреплялось не только его трогательной доброжелательностью и пониманием наших душ, проблем и забот, но и стремлением любой ценой, включая собственную жизнь, сохранить жизнь своих юных подчиненных. Самые опасные операции по восстановлению проводной связи в критические моменты боя он часто брал на себя. Был случай, когда он под огнем противника с перебитой осколком правой рукой, теряя сознание, зубами сцепил концы оборванного телефонного провода, чем обеспечил непрерывное управление подразделениями в тяжелом бою. Горжусь тем, что после окончания войн с Германией и Японией, я, по приглашению Якова и его жены, был частым гостем у них дома.

    Под Пятихатками на Украине наша дивизия узким клином врезалась в боевые порядки врага километров на 30-40, фланги отстали. Противник воспользовался этим и решил окружить и уничтожить этот клин, в котором находился и наш полк. Впервые мы тогда на 2-м Украинском фронте испытали всю горечь отступления. В этот тяжкий для полка момент взводные Ваня Новохатский и Яша Дунаевский самоотверженно обеспечили выход подразделений полка из полуокружения почти без потерь. Они со своими огневыми взводами, совершая дерзкие маневры орудиями и устанавливая рекорды скорострельности на своих 76-мм пушках, неся большие потери, рискуя быть окруженными и плененными (расчеты орудий почти полностью выведены из строя, Ваня и Яша ранены), предельно интенсивным огнем отражали атаки вражеских танков и пехоты, прикрывая с тыла отход полка на новый рубеж.

    Во время Ясско-Кишиневской операции в конце августа 1944 года дивизия, включая наш полк, первыми подошли к окраинам Бухареста – столицы Румынии, за что дивизия получила второе почетное наименование – Бухарестская. Несмотря на всесокрушающий удар наших войск, на участке нашего полка отдельные группы фанатиков упорно мешали нашему стремлению первыми ворваться в город, не давая поднять головы. Тогда заместитель начальника штаба полка Александр Кириков с группой добровольцев под сплошным огненным покрывалом врага галопом развернул 2-е батареи на конной тяге на флангах этих групп противника и, разгромив и частично пленив их, открыл нам путь в Бухарест. В глазах и памяти мальчишеский восторг от искр из-под копыт наших лошадей, когда мы в буквальном смысле влетели на окраины города. Как же сочетаются воздушно-десантные войска (ВДВ) и конная тяга? Из бесед с ветеранами ВДВ узнал, что не только наша, но и другие воздушно-десантные дивизии в тот период Отечественной войны использовались как ударные стрелковые дивизии.

    Можно было бы приводить еще множество примеров героизма однополчан. За все эти подвиги герои были награждены, но ни за эти, ни за другие многочисленные героические поступки никто из них не был отмечен званием Героя Советского Союза. Это не мешало всем гордиться наградами, особенно медалью "За отвагу", которая за выслугу лет в армии не выдавалась.

    Я не случайно сказал "за выслугу лет в армии не выдавалась". Помню, перед войной, будучи школьником, впервые увидел живого орденоносца. Очень хотелось потрогать его рукой, как чудо. Потрогать не решился, но счастлив был, что со мной поговорил герой Халхин-Гола. С огромным уважением относился к орденоносцам на фронте. Из приведенных примеров видно, что ордена и медали очень нелегко доставались фронтовикам. Правда, позже мы стали замечать, что количество наград не всегда соответствуют делам ратным, при этом никто из нас – самых молодых не считал себя обиженным, несправедливо обойденным.

    Самый большой удар по престижу правительственных наград был нанесен во 2-й половине 40-х – первой половине 50-х годов прошлого века. Выслуга лет в армии, чернильно-канцелярские кабинетные "подвиги" оценивались выше фронтового мужества: за 10 лет службы – медалью "За боевые заслуги", за 15 лет службы – орденом "Красная Звезда"; за 20 лет – орденом Боевого Красного Знамени; за 25 лет – высшей наградой – орденом Ленина. Не знаю случая, чтобы кто-либо из однополчан за боевые подвиги был награжден орденом Ленина (я, безусловно, не все мог знать). Так, не выходя на свежий воздух, тысячи не воевавших офицеров и генералов, в основном из штабов, стали кавалерами высоких боевых наград. В средине 50-х годов награждение за выслугу лет боевыми орденами и медалью "За боевые заслуги" прекратилось и было заменено медалями "За безупречную службу" 3-й, 2-й и 1-й степени. Конечно, подвиги во всех родах войск, достойные правительственных наград, совершаются и в мирное время. Приведу хотя бы 2 примера из войск противовоздушной обороны страны, где я продолжал службу после окончания артиллерийской радиотехнической академии. Для приемо-передающих кабин радаров определенного диапазона создаются насыпи высотой порядка 10 м с пологим склоном с одной стороны (для подъема) и крутым – с другой. Когда-нибудь историки и археологи будут ломать головы над назначением разбросанных по всей стране курганов, в которых ничего не захоронено. На верхнюю горизонтальную площадку насыпи с помощью толстых тросов мощными тягачами буксируется тяжелая кабина с большим, громоздким антенным устройством. На показных учениях произошел случай, который привел бы к гибели людей и потере дорогостоящего радара, если бы не мужественный поступок военнослужащего. Когда приемо-передающая кабина достигла верхней площадки и должна была остаться на ней у тягача заклинил переключатель скоростей. Тягач продолжал движение. Водитель тягача растерялся. Передние два колеса кабины нависли над обрывом. Рискуя быть раздавленным падающей приемо-передающей кабиной, один из военнослужащих, наблюдавших эту картину, стремглав бросился в кабину тягача и выключил зажигание. Кабина остановились на краю пропасти.

    Выход из строя радара, находящегося на боевом дежурстве – тяжелое испытание для всей воинской части, к сожалению, нередко повторяющееся: в зоне обнаружения радара нарушение нашего воздушного пространства останется незамеченным. Как правило, на данной позиции нет возможности заменить неисправный радар равноценным. Продолжительность неисправности радара фиксируется в часах и минутах, доклад об этом идет в самые высокие инстанции, Наступает время изматывающей нервотрепки. В такой ситуации инженеры и техники, обслуживающие радар, под интенсивным СВЧ (сверхвысокочастотным) облучением, зная о его опасности для здоровья и нарушая запреты правил техники безопасности, часами, а иногда и сутками без сна и отдыха ремонтируют радар до его полного восстановления. Я не призываю нарушать правила техники безопасности, но не могу не восхищаться мужеством, верностью долгу радиолокаторщиков – нижегородцев Э. Лихтина, А. Замрики, А. Неонилина, П. Прыткова, П. Копылова, С. Пономаренко, С. Афанасьева, Ю. Силкина, Л. Лопастейского и многих, многих других, жертвовавших своим здоровьем ради обеспечения постоянной боеготовности техники в мирное время.

    Известно, что у войны свои законы. Память о войне у воевавших подвластна тоже своим законам. Возможно, как сказал Л. Н. Толстой, это "…память сердца…". Понимаю, что не обладаю главной силой слова – точностью, отражающей мужество, артиллерийский профессионализм, человеческие качества моих фронтовых друзей. Пишу больше болью, виною, надеждою, радостью. Пытаюсь, как советовал В. Маяковский писать о первой мировой войне, писать не об Отечественной войне, а войною. Однако должен поделиться выводом: героизм и разносторонняя, притягивающая к себе, светлая человечность фронтовиков - близнецы-братья. Поэтому их поведение в любой обстановке, их открытые, родные, добрые лица, смотрящие с подаренных мне фронтовых фотографий (к сожалению, снимков Алексеева, Щербакова, Фридмана, Лебедева, Мельникова… у меня нет), когда мы были так близки, запомнились не меньше, чем их подвиги.

    Если, как сказано в крылатой фразе, артиллерия – Бог войны, то Лебедев (командир полка), Шарапов, Кириков, Фридман, Алексеев, Новохатский, Дунаевский, Щербаков, Мельников… - Боги артиллерии.

    В перерывах между боями они превращались в полковых Теркиных. Юмор, иногда с перцем и крепким словцом, в том числе в музыкальной форме, соревнование в остротах, залихватских шутках, дар общения, умение любоваться людьми, благодарно замечать и оценивать достойные поступки товарищей делали их всеобщими любимцами, помогали набрать силы для очередного боя. В общем, это были люди больших страстей, душевного изящества, все в них было гармонично, пленительно.

    Все фронтовики постарели, но не изменились и не только потому, что "… не стареют душой ветераны, ветераны второй мировой…", но и потому, что сохранили великую силу непреходящего обаяния. Они, порой тяжело больные, 80-летние и более старшие люди, с угнетающими старыми ранами остаются и сегодня – в канун 60-летия великой победы - оптимистичными жизнелюбами. У всех у них есть что-то общее – прежде всего они солдаты Великой Отечественной войны.

    В 1965 году, то есть спустя 20 лет после победы, прославленный народный маршал Георгий Константинович Жуков, обращаясь к молодым, писал: "… Особенно важно помнить: среди вас живут воевавшие люди… Не забывайте о них в сутолоке жизни: на вокзале, в приемной по житейским делам, в поликлинике, автобусе и семье. Помните: редкий из воевавших не ранен и почти все они лежали в промерзших окопах, случалось помногу дней не знали горячей пищи, помногу ночей не спали. Это было во время их молодости. Тогда казалось все нипочем. И действительно, все выносит человек. А сегодня старая рана заговорила, здоровье шалит. Бывший солдат не станет жаловаться – не такова закваска характера. Будьте сами предупредительны! Не оскорбляя гордости, отнеситесь к ним чутко и уважительно. Это очень малая плата за все, что они сделали для вас в 1941-м, 1942-м, 1943-м, 1944-м, 1945-м годах".

    В унисон со словами Г. К. Жукова звучат волнующие призывы песни М. Львова и А. Пахмутовой "Поклонимся великим тем годам":
    "Поклонимся великим тем годам, тем славным командирам и бойцам,
    И маршалам страны и рядовым, поклонимся и мертвым и живым;
    Всем тем, которых забывать нельзя, поклонимся, поклонимся, друзья".

    В год шестидесятилетия победы, когда фронтовиков осталось так немного, слова выдающегося полководца, призывы популярной песни особенно актуальны. Выполнение этих советов является святым долгом каждого порядочного человека.

    Предоставлено сыном А. И. Фарфель - Виктором Фарфель.

    в начало страницы



    Днепр

    Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    "Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои.
    Ни зашелохнет; ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идет или не идет его величавая ширина, и чудится,
    будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину,
    реет и льется по зеленому миру".

    Н. В. Гоголь, "Вечера на хуторе близ Диканьки"

    Не всегда чуден Днепр при тихой погоде.

    Начало октября 1943 года. Левый берег Днепра в районе Мишурина Рога, недалеко от Кременчуга. Правый берег, как обычно, крутой, высокий, на нем немцы. Там, у самой воды – узкая прибрежная полоса. Начальник штаба полка поставил задачу своему помощнику по разведке капитану Олейникову, мне – командиру взвода топографической разведки и радисту Козлову переправиться на противоположный берег и обеспечить корректировку огня батарей нашего полка непосредственно с правого берега Днепра.

    Тщательно маскируясь, вышли к небольшим кустам у воды. Ночь. Неуютной прохладой веяло от темно-серой, мрачно-свинцовой ряби реки. Перед неведомым ранее испытанием – одиночным форсированием великой реки, Гоголевский эпитет "чуден" не ощущался нами, правда, о величавости, размерах Днепра, его красоте лучше, чем Гоголь, не скажешь. Даже в тихую погоду, он не был похож на тот ласковый Днепр, от которого мы с дружками не могли оторваться целыми днями во время школьных каникул, проводимых в Киеве у родственников. Мне тогда, в детстве казалось, что нет счастливее людей, живущих у большой реки, а сейчас обуревали другие чувства – тревога и надежда на выполнение ответственного задания, часто подаваемого в книгах, кинофильмах, как подвиг.

    Фашисты непрерывно освещали поверхность реки ракетами, поэтому при попытке переправиться на лодке, она была бы расстреляна шквальным огнем. Решили проверить реакцию немцев на искусственно созданную картину на этом участке Днепра. Начали спускать на воду большие бревна, коряги и, поскольку русло реки на этом участке круто изгибается, подбирать место на левом берегу, с которого ближе всего прибивает к правому берегу. Затем к бревнам начали привязывать мешки, набитые соломой, травой и прикрытые нашими маскхалатами. Противник на них реагировал вяло, на всякий случай. Таким образом, перед тем, как на этих "плавсредствах" с помощью рук, лежащих на воде, начать поодиночке переправляться, мы немного приучили немцев к этой картине. Переправа прошла под тем же предупредительным огнем фашистов, на который ответа с нашей стороны не было.

    Мы на правом берегу Днепра под крутым, как обрыв, склоном, о чем сообщили по рации в штаб полка. Даже в условиях фронта – событие: информбюро еще не сообщало о форсировании Днепра на этом участке. Несмотря на сверхкратковременность пребывания на прибрежной полосе, выкопали в склоне укрытия. На фронте нет необходимости никого агитировать рыть окопчики даже в самом твердом (мерзлом) грунте. Первый же обстрел учит жестоко и запоминающе. Что касается простуды из-за мокрых ног и рук, других частей тела, то ее ни у кого не было. Сейчас говорят, что все болезни от нервов, тогда, на войне все здоровье было тоже от нервов, напряженных, как струны. Нет, пожалуй, не только от нервов, но, главным образом, от всепоглощающей радости больших и малых, частных и общих побед 1943 года после поражений 41-42 годов.

    Ползком по близлежащему оврагу стали подниматься вверх для выбора наиболее удобной для наблюдения за врагом позиции. Зелено-желтые маскхалаты сослужили добрую службу. Противник нас не обнаружил, вероятно, потому, что все его внимание было сосредоточено на водной глади реки. Мы предположили, что с места, как будто под специально подготовленными для нас кустами у верхней кромки обрыва, будут хорошо видны цели. Но в кустах мог быть и наблюдательный пункт немцев. После тщательного просмотра кустов убедились, что его там нет. Видимо, под каждым кустом многокилометровой реки наблюдателя не посадишь. Подобрались к кустам и вновь, лежа вырыли три отдельных окопчика на некотором расстоянии друг от друга. Действительно, вражеское расположение было, как на ладони. Доложили о готовности к корректировке огня. Тут же прозвучали первые залпы наших батарей и заботливое предупреждение командира дивизиона, моего друга Владимира Шарапова о том, чтобы мы не попали под огонь наших батарей, сопровождаемое словами: "помните о рассеянии снарядов, ведь вы, ребята, вызываете огонь на себя".

    Как сладостную музыку восприняли мы пение полковых снарядов над головой, точно поражающих по нашим целеуказаниям и корректировкам вражеские огневые точки, несмотря на то, что отдельные из них рвались в нашем расположении (что поделаешь – рассеяние). Чем мощнее артиллерийский "оркестр", тем больше энтузиазма. Высокая эффективность артиллерийского удара нашего 4-го гвардейского ордена Кутузова воздушно-десантного артиллерийского полка, входящего в состав 1-й гвардейской ордена Суворова воздушно-десантной Звенигородской, Бухарестской дивизии, воздействие нашей авиации облегчили передовым частям дивизии занятие плацдарма на правом берегу реки, который вскоре был расширен и стал базой для дальнейшего продвижения наших войск на Запад.

    Прибавило настроения и сообщение о том, что все трое будут представлены к награде. Солдаты-фронтовики, как никто другой, умеют ценить мужество, поэтому самой большой наградой для нас были благодарные глаза и сдержанные, нарочито-грубоватые ласки товарищей по полку после его переправы с основными силами на правобережный плацдарм.

    Предоставлено сыном А. И. Фарфель - Виктором Фарфель.

    в начало страницы



    Фронтовое братство

    Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.
    Нижний Новгород, март 2004 г.

    Никогда не выигрывал по многочисленным займам, лотереям крупных выигрышей. При этом не ропщу на судьбу. Более того, считаю это справедливым. Главный мой выигрыш - возвращение живым с войны. Пусть с ранением, с контузией, но живым в состоянии, позволившем закончить престижную военную академию, приобрести семью, прослужить более четверти века после войны в армии. С благодарностью к фронтовым друзьям, судьбе, Божьему покровительству или просто к везению расскажу о некоторых удивительных, порой невероятных, случаях. В ходе войны с Германией и Японией в составе 1-й Гвардейской ордена Суворова воздушно-десантной Звенигородской, Бухарестской дивизии, 4-го Гвардейского ордена Кутузова воздушно-десантного артиллерийского полка пришел к непоколебимому выводу: выжить в одиночку на передовой (рядом с ней) без самоотверженной, с риском для жизни, помощи однополчан, взаимной выручки, умения постоянно держать в поле зрения товарища в бою и решительно беречь его, невозможно. Приведу конкретные примеры фронтового братства без описания самих боев. Прибыв на Северо-Западный фронт после окончания 2-го Томского артиллерийского училища на конной тяге 19-летним командиром огневого взвода 76-миллиметровых пушек, с первых минут почувствовал неброскую заботу и опеку опытного фронтовика, 28-30-летнего "старика", помкомвзвода, старшины Василия Алексеева. Он был моим суровым ангелом-хранителем. Формально начальником был я; фактически учителем, наставником был он.

    Безуспешные, тяжелые бои под Старой Руссой. Задача – пройти пристрелянный врагом рубеж. Рубеж обозначен множеством наших трупов. Солдаты говорят: "Полсекунды больно, а потом ничего не будешь чувствовать". Командир батареи приказывает одному расчету моего огневого взвода преодолеть рубеж. Решаю, преодолев страх, идти с расчетом. "Старик" грозно просит направить его с расчетом: комвзвода, мол, должен остаться со взводом. Командир батареи отменяет мое решение. Расчет на рубеже полностью выведен из строя. У Алексеева - легкое ранение (как он выразился, - царапина), потребовавшее лечения в медсанбате.

    В одном из летних боев 1944 г. дивизия глубоко вклинилась в боевые порядки врага. На острие клина были некоторые подразделения нашего полка, в их составе Алексеев и я. Захватив деревню, мы, разгоряченные и возбужденные боем, усталые и удовлетворенные, выпили и закусили чугунком вареной картошки. После этого заснул я мертвецким сном. Просыпаясь, почувствовал хлесткие удары по щекам, приоткрыл глаза, увидел возмущенное лицо Алексеева и напряженный жест, показывающий на окно. Там, за окном, было черно от эсэсовской формы со скрещенными костями. Наш рубеж проходил в 200-300 м с противоположной стороны. Только там можно было оказать сопротивление наседающим фашистам. Выбив раму окна на противоположной стенке, мы, отстреливаясь, ползком добрались до нашего рубежа, откуда нас прикрывали интенсивным огнем, в том числе и из одинокой пушки в нейтральной зоне. Не будь рядом "старика", беспечный "вьюнош" в буквальном смысле слова тепленьким попал бы в лапы врага в качестве подарка.

    Непосредственное столкновение с фашистами в украинской хате незадолго до Корсунь – Шевченковской операции 1944 г. От ненависти, ярости, напряжения глаза расфокусированы, дрожит каждая мышца, каждая жилка, каждая кишка. Один фашист лежит недвижим. Боковым зрением вижу второго и чувствую, что не успеваю среагировать на него. Кажется, даже сердце перестало биться в ожидании роковой неизбежности. В помутневшем сознании – короткий вскрик. Доли секунды кажутся вечностью. Вот уж где не смотришь "на секунды свысока". Фашист мертв. Над ним – возбужденный Алексеев. Сквозь его прерывистое дыхание – слова: "В первые дни ты спрашивал, - почему вы такие злые?" Я понял, что только что Алексеев и его "злость" спасли мне жизнь.

    В статье "Сталинград у Днепра", опубликованной в газете "Голос ветерана" (февраль 2003 г.) рассказал, как под шквальным огнем меня - раненного тащили, не поднимая головы, до медсанбата, надрываясь, мои однополчане Сидоров и Дунаевский. Без их своевременной помощи, при такой потере крови, мне бы не выжить.

    Иногда помогали нам местные жители на Украине (в России все было сожжено и местных жителей в районах боев дивизии не было) и ... везение. Лето 1944 г. Наступление идет высокими темпами. Нам – Савельеву, Гончаруку и мне приказали разведать и доложить кто в деревне, что в 2-х км по маршруту движения полка. В крайних хатах только селяне. На наш вопрос, - давно ли ушли немцы, - сообщили: "мабуть, с пив годыны" (может быть, с пол часа). Пошли дальше по селу. Все спокойно, немцев нет. Решили зайти в хату. Завечерело. Направились к двери. В этот момент из приоткрытого окна появилась рука с ракетницей в немецком мундире, послышалась немецкая речь. Укрылись около дома и когда вышла хозяйка, молча поманили ее пальцем руки, другую, приложив к губам. Она, слегка вскрикнув, подошла. Сообщила, что немцев двое, едят. Теперь преимущество внезапности было на нашей стороне. Добраться до оружия они не успели. Других немцев в деревне не было.

    Приходилось и мне спасать своих боевых друзей. Расскажу об одном из таких случаев. Поздняя осень 1944 г. Вернулся в родной полк после ранения и контузии. Венгрия. Ожесточенные бои за каждый населенный пункт. Горел городок (кажется, Тарнасентмария). Падая от усталости, мы плотно набились в один из немногих уцелевших домов во время кратковременного затишья ночью. Тяжелый снаряд внезапно возобновившегося артналета угодил прямым попаданием в наш одноэтажный дом. Густая смесь кирпичной пыли и дыма забивала нос и горло. Грохот рушащихся стен и кровли, крики и стоны раненых и искалеченных, предсмертный хрип умирающих, кромешная тьма вызвали в первые минуты растерянность. В этом аду только объем пространства, занимаемый моим телом (кто обвел и охранял этот объем?!), не был прошит осколками снаряда, обломками кирпича, стекла, кровли, оружия. Это невероятно, но факт. К несчастью, все остальные в этом переполненном доме погибли или были ранены. На мне ни царапины, но мой автомат был переломан так, словно его рубили топором.

    Выбравшись через оконный проем и расширив его всем, что было под рукой, я начал вытаскивать через него раненых. Артналет продолжался и активной помощи мне оказать не могли. Артиллеристы говорят, что в одну воронку снаряд дважды не попадает, поэтому раненых сосредотачивал у разрушенной стены дома. Легко раненые наспех делали перевязки тяжело раненым. По городку носились обезумевшие кони. Поймав двух из них, запряг их в арбу (не зря кончал артучилище на конной тяге) и начал плотно укладывать и усаживать в нее раненых. Откуда только брались силы? Раненые потеряли много крови, им нужна была срочная помощь, которую могли оказать только в медсанбате. Ухватив вожжи, погнал на галопе арбу с ранеными в медсанбат. Они просили ехать поаккуратней, но каждая потерянная минута могла стоить им жизни, и я, призывая их потерпеть, продолжал гнать. Впереди нас ждало еще одно испытание. На этот раз Покровитель сберег всех раненных. Перед въездом на небольшой деревянный мостик через речушку в левую его часть угодил снаряд. Я резко осадил разгоряченных коней. Можно ли въехать перегруженной арбой на такой мост, да еще с беспомощными людьми? Решительности мне прибавил артогонь противника, усилившийся вокруг остановившейся цели, тем более, что стало уже светло. Бесконечными казались секунды проезда по шаткому мосту. Медики медсанбата были удивлены такому количеству раненых в одной арбе.

    Тяжелым камнем легло на сердце впечатление от этой трагедии. Не ослабило его даже взятие Будапешта и поведение венгерских солдат после этого, вызывавшее улыбку. Подняв руки вверх, они непрерывно, без устали твердили слово "мадьёр", чем настойчиво напоминали, что они не немцы, а венгры (мадьяры). Солдаты наши удивленно спрашивали, почему у них все майоры.

    Думаю, фронтовики не обидятся, если я лошадь причислю к участникам фронтового братства. Какое это преданное, умное, безотказное, не щадящее себя ради хозяина, нежное, красивое животное. Как волновало его нетерпеливое ржание при каждой встрече, с какой благодарностью оно смотрело на хозяина, как приятно было прикосновение его бархатных губ при кормлении с рук и даже к лицу.

    После форсирования Днепра мы вступили на территорию Кировоградской, Черкасской, Николаевской областей Украины. Черноземы этих областей ранней весной, особенно, дождливой осенью, действуют как клей. Состояние дорог замедляло темп наступления, ухудшало, а иногда срывало снабжение всем необходимым, приводило к росту потерь, в частности застревавших автомобилей-вездеходов ("Студебеккеров"), которые уничтожались немецкой авиацией. Только объединенной живой тяге людей и лошадей (кто кому помогал сказать трудно) было все под силу. Лошади многократно были спасителями нашими, в том числе и мой Вольтик (за каждым офицером полка был закреплен верховой конь). Они были не только транспортным средством. Сколько раз быстрым перемещением пушек они затрудняли прицельный огонь противнику, позволяли на несколько спасительных секунд раньше развернуть батареи на огневых позициях и открыть огонь. В должности командира взвода топографической разведки и помощника начальника штаба полка мне неоднократно поручалось проводить рекогносцировку местности. Иногда, заблудившись в незнакомом лесу, я отпускал поводья. Вольтик кратчайшим путем возвращался в то расположение части, откуда вышел. Немецкая авиация почти до конца войны охотилась за группами всадников и даже за одинокими всадниками в открытом поле. В этом случае пространство меж ног коня - единственное укрытие от крупнокалиберных пулеметов. Часто так погибал конь, спасая своего хозяина. Моего Вольтика такая участь миновала. Поэтому не приемлю бесстрастную, равнодушную характеристику лошади – "непарнокопытное животное, используемое в сельском хозяйстве, армии, для транспортных целей, в спортивных соревнованиях…". А где же "человеческие" качества этого живого существа? Не хочется называть его не совсем уважительным словом "животное", особенно верховую лошадь. По мере познания ее мое удивление сменялось изумлением, изумление – восхищением. Я упомянул о человеческих качествах лошади. Многим это покажется преувеличением. Думающие так, вероятно, будут не столь категоричны после повторного прочтения впечатляющих рассказов Л. Н. Толстого "Холстомер" и Э. Сетона-Томпсона "Мустанг-иноходец", где этими мудрыми людьми показаны ум, терпимость, деликатность, такт лошадей. Разве это не человеческие качества? Дружба человека и лошади началась не вчера. Она уходит корнями в глубокую древность. Продолжается она и в наше время, у нее надежное будущее. Можно ли не восхищаться слившимися в единый организм всадником (всадницей) и конем, где трудно сказать кто из них обаятельней. Белой завистью завидую тем, кто и сегодня неразлучен с конем, ибо в этом союзе, в этой взаимной любви проявляются лучшие качества двух прекрасных созданий природы. О бессловесных защитниках – лошадях с любовью написал в "Новой Газете в Нижнем" в феврале 2002 года.

    Скрепляла, цементировала фронтовое братство песня. Она придавала ему неповторимую, обаятельную эмоциональную окраску. На фронте между боями, на марше, в эшелоне на пути из Чехословакии, Германии в Монголию для войны с Японией настроение наше находило выход в песне: веселой и грустной, лирической и озорной, хмельной и трезвой, фронтовой и довоенной. Песня была членом нашего коллектива, нашим другом-бойцом. Тексты популярных мелодий порой заменялись самодеятельными. После тяжелого победоносного боя, а с августа 1943 г. все бои на нашем участке были победоносными, в одной из батарей часто заводили песню. Мужественная, суровая и чуть грустная мелодия плыла над степью. Прислушиваясь к ней, молчали солдаты других батарей, каждый в плену своих мыслей о прошлом и будущем. Они задумчиво глядели в белую степь зимой и не замечали густой пыли летом, в зной над землей, засеянной железом.

    Сколько нужно было душевных и физических сил, чтобы после изнуряющей, кровопролитной победы над Германией и связанного с ней расслабления готовиться к войне с Японией – коварным, сильным, фанатичным противником (знали мы о камикадзе), разгромившим Россию в 1904-1905 гг. И здесь во многом выручала песня. Под наполненные до краев кружки с янтарной или белой жидкостью, порой мутной (самогон) даже нестройный хор вызывал непритворный оптимизм, пленялись не только мятежные, страстные сердца. В перерывах между задумчивыми звуками песни простиралась прелестная тишина. Она позволяла собрать рассеянные мысли, сформулировать то, что до этого сделать не удавалось. В тишине звучали в мозгу и сердце песни, исполняемые дорогими людьми перед войной, и возникали наяву связанные с этим пронзительные, незабываемые события. Эту незримую песенную, музыкальную связь между людьми не могла прервать, нарушить даже прошедшая война с Германией и предстоящая война с Японией. Подробно о значимости песни для фронтовиков поделился впечатлениями в газете "Нижегородские Новости" 8 мая 2003 г.

    Необходимость взаимопомощи, совместных дружных действий проявилась особенно ярко в войне с Японией. Когда началось форсирование Большого Хингана, мы – не альпийская дивизия делали это не умением преодолевать горные вершины, а числом, энтузиазмом. Стоял знойный август. Люди плавились от жары, падали лошади, в радиаторах боевых машин, карабкающихся по раскаленным камням, закипала вода. Загоняя лошадей гиком, свистом, матом, кнутом, мы, плотно облепив пушку или повозку с боеприпасами, продовольствием и напрягая все, что можно напрячь в организме, толкали пушку вверх при подъеме или сдерживали при спуске. Иногда движение было возвратно-поступательным: двигаясь вверх, скатывались вниз и вновь лезли вверх. Похоже, что этими звуковыми эффектами мы больше подбадривали себя, чем лошадей. Это была ситуация, когда в прямом смысле слова сказалась сила коллектива. Казалось, если очень захотим и дружно возьмемся, то и Хинган передвинем.

    Вскоре начали расти небоевые потери. Почему-то об этом в мемуарной литературе мне не приходилось читать. Возможно, цензура не пропускала. Началось с групповых отравлений после питья воды из немногочисленных колодцев пустыни Гоби. Отступая, японцы отравляли или взрывами засыпали колодцы, лишая нас возможности хотя бы частично утолить жажду в напряженном по темпу движении по изнуряющей пустыне. От жажды начали погибать люди. Не приведи Бог видеть человека, гибнущего от жажды в полном сознании. Поэтому истинный подвиг – образец фронтового братства совершали те, кто делился последним глотком воды для спасения товарища, когда медики были бессильны помочь.

    А ведь в этих условиях воинам Забайкальского фронта нужно было успешно воевать, воевать так, чтобы заслужить высочайшую оценку, данную Главнокомандующим нашими войсками в войне с Японией маршалом А. М. Василевским: "Форсирование Хинганского хребта явилось подвигом, не имевшим себе равных в современной войне". (А. М. Василевский. "Дело всей жизни", стр. 518). О самих боевых действиях требуется отдельный рассказ.

    Казалось бы, все это было за пределами человеческих сил. Может быть и так, но не тогда, когда бесконечно доброжелательные, согревавшие душу родные глаза Алексеева и Новохатского, Шарапова и Фридмана, Мамишева и Дунаевского, Полякова и Кирикова, Земмеля и Лебедева, Бака и Сидорова, Рафартаровича и Козлова, Савельева и Гончарука, Самылина и Щербакова … поддерживали друг друга. Сколько раз эти глаза встречались со смертью, сколько раз эти люди, не щадя себя, прикрывали товарища. Нет слов, которыми можно выразить благодарность и преданность этим людям – истинным носителям фронтового братства. Цена этому братству – жизнь. При любой конъюнктуре, при любом плюрализме мнений память о почти неправдоподобных мужестве и самопожертвовании фронтовиков, красоте их душ, умении всегда решительно, на деле беречь друг друга должна навсегда сохраниться в сердцах порядочных людей.

    Предоставлено сыном А. И. Фарфель - Виктором Фарфель.

    в начало страницы



    Прага. От горячей любви в 1945 к холодной неприязни после 1968 года

    Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.

    Инвалиды и участники Отечественной войны не зря говорят: "Кто был на войне, для того она никогда не проходит". Минувшие сражения вспоминаются с такой остротой, словно они были не 59 лет назад, а вчера. Но никогда не уйдут из памяти и сердца не только сражения, но и растворявшее нас в доброжелательности и, без преувеличения, любви отношение пражан в мае 1945 года. Прага была заключительным победным аккордом войны. За несколько дней до освобождения Праги – 5-го мая 1945 г. началось Пражское восстание. Отряды восставших заняли стратегически важные пункты города. На улицах было воздвигнуто свыше 2000 баррикад. Одновременно начались восстания во многих городах оккупированной Чехии. Несмотря на героическое сопротивление восставших, гитлеровцам, использовавшим артиллерию, авиацию и танки, удалось в ночь на 8-е мая значительно потеснить их силы. На помощь восставшим пришли соединения Советской Армии, совершившие в короткий срок огромный рекордно быстрый бросок к Праге.

    Не следует забывать о трагическом для Чехословакии Мюнхенском соглашении 1938 года, заключенном Англией, Францией, Италией и Германией, по которому Чехословакия хищнически была соседями разодрана на части, то есть фактически перестала существовать. Пограничные районы Чехии, Моравии и Силезии (так называемая Судетская область) в октябре 1938 г. были оккупированы гитлеровской Германией, а Польша захватила Тешинскую Силезию. В ноябре 1938 г. Венгрия оккупировала южные районы Словакии и Закарпатской Украины. В марте 1939 г. словацкие фашистские группировки по указанию гитлеровского правительства провозгласили образование Словацкого государства. 15 марта гитлеровцы оккупировали оставшиеся чешские районы и объявили о создании на оккупированной территории германского протектората Чехии и Моравии. В этом же месяце Венгрия захватила всю Закарпатскую Украину.

    Освобождение Праги и всей Чехословакии от длительной ненавистной фашистской оккупации, спасение Красной Армией "златоглавой" Праги – одной из красивейших европейских столиц от разрушения и восставших пражан от уничтожения, окончание второй мировой войны, возможность выразить благодарность тем, кто ценой огромных жертв, обеспечил эти судьбоносные, счастливые изменения в жизни народов Чехии и Словакии слились у жителей города воедино и превратились в беспрецедентную эйфорию. Наше самое бурное ликование от Победы произошло также под Прагой и в самой Праге, объединилось с пражским, стало всеобщим - неистовым, неудержимым, хотя закончили мы войну (1-я Гвардейская ордена Суворова Звенигородская, Бухарестская воздушно-десантная дивизия) не 8-го мая, а, к горечи великой, только 12 мая.

    Пусть события 9-го – 12-го мая 1945 г. еще раз напомнят читающим эти строки, какой ценой далась победа. Под Прагой, ночью из наших боевых порядков на передовой, с позиций тяжелой, зенитной артиллерии, из тыловых подразделений началась беспорядочная всеобщая стрельба из стрелкового оружия, зенитных орудий и еще Бог знает чего. В небо взвились ракеты разных цветов и все это только с нашей стороны. ПОБЕДА!!! Как мы ждали этого часа, и все же наступил он несколько неожиданно. Тогда мы не знали, что 7-го мая 1945 г. в Реймсе без участия СССР был подписан протокол о прекращении военных действий, а 8-го мая маршал Жуков и командующие союзными войсками подписали с представителями вермахта в Берлине – Карлсхорсте акт о безоговорочной капитуляции Германии. Какое-то буйное, ни с чем не сравнимое, состояние воцарилось и у нас. Мы поняли тех, кто немного раньше нас нашел выход клокотавшей, пронзительной радости и невероятному обжигающему возбуждению, поглотившими полностью, в стрельбе. Что-то неудержимо распирающее рвалось наружу. Объятия, поцелуи, прыжки не позволили разрядиться. На помощь пришла стрельба из всего, что было под рукой. Эти салюты были предвестниками салюта Победы, прогремевшего над Москвой 9-го мая 1945 года. Нами мысленно был подведен итог между жизнью и смертью. Это была первая встреча с победой. Увы, нашей дивизии пришлось 4 раза кончать войну: два раза с Германией и два раза с Японией.

    Ранним утром в походных колоннах, опьяненные радостью победы и беспечные (война окончена), с песней двинулись к совсем близкой Праге. Правда, настораживало отсутствие добровольно сдающихся, которых в последние недели войны было много. Отсутствие пленных мы расценили, как желание немцев сдаваться в плен только американцам. Яркое весеннее солнце, кружевные облака, подчеркивающие бездонную голубизну неба, живописные окрестности, рощи, покрытые изумрудной молодой зеленью, добавляли настроения.

    Поэтому мы остолбенели и в первые минуты растерялись, когда эти приветливые рощи начали массированно изрыгать на нас, не подготовленных к бою, смерть и разрушение. Потери наших войск, идущих плотными колоннами по открытой местности, были велики. И это после официального объявления победы. Вдвойне, втройне горше было смотреть на вошедших в сердце фронтовых друзей, убитых или искалеченных после ликования по случаю победы. Над этим чувством время не властно: когда мы с женой в мае 1982 года на надмогильных плитах Ольшанского кладбища в Праге прочитали даты смерти наших солдат и офицеров 9-го, 10-го , 11-го и даже 12-го мая 1945 года, потрясение было не меньшим, чем в далеком 45-м.

    Командир чехословацкого корпуса, будущий министр обороны Чехословакии Людвиг Свобода в своей книге "От Бузулука до Праги" с благодарностью писал: "Никогда не забудем, как легко мы утратили свободу и как тяжело ценой великих усилий и огромных жертв нашего и особенно советского народа мы добывали ее вновь".

    Как выяснилось позже, генерал-фельдмаршал Шернер – командующий пражской группировкой фашистских войск отказался выполнить приказ своего главнокомандующего о безоговорочной капитуляции и решил с боями пробиваться на Запад к американцам. В ожесточенных боях Пражской операции, проведенной в период с 6-го по 11, 12 мая 1945 года, по данным советской печати, было пленено 800 000 фашистских солдат из 900 000, входивших в группировку, захвачено около 900 орудий и минометов, до 2000 танков, более 1000 самолетов. Таково было величественное завершение Великой Отечественной войны.

    Наш полк разместили в пражском лесопарке, но офицерам разрешили жить на частных квартирах. Какие ранее неосознанные радости выявились на фронте. Оказывается, лечь в постель раздетым до белья – большое удовольствие, от которого мы отвыкли также, как от бритья с помощью теплой воды, а не талого снега, холодной, грязной воды или всухую. Боевая подготовка была, но в сокращенном варианте. Свободного времени было достаточно и мы с удовольствием посвящали его Праге и пражанам. Прага была не разрушена, работали электростанции. Мы любовались красивыми, типа ленинградских, улицами, ходили в музеи, театры, где первые ряды были "про советских достойников" (для советских офицеров). Пражане восторженно встречали нас. Всеобщая эйфория охватила город. День и ночь смешались. Все старались чем-либо помочь, проявить внимание, пригласить домой. На любой вопрос не только любезно отвечали (незнание языка не было помехой), но и провожали до места, которым мы интересовались. Часто, по своей инициативе, чехи называли самые выдающиеся достопримечательности Праги и были нашими самодеятельными гидами. Город расположен вдоль долины реки Влтава и на соседних холмах, над Влтавой 15 красивых мостов. На левом берегу находится Град (пражский кремль) – резиденция президента. На правом берегу реки – Старе-Место (Старый Город) с известной Староместской площадью. Градчаны (Град с прилегающей территорией), Старе-Место и крепость Вышеград составляют старинное ядро города, называемое в народе "Злата Прага". Во время войны и после нее мне приходилось видеть ряд европейских столиц. По живописности расположения, богатству первоклассных архитектурных памятников, обилию зелени Прагу я воспринимал и воспринимаю как один из красивейших городов Европы, конечно из тех, которые видел.

    До января 1968 года у власти в Чехословакии стояли сталинисты. Они завели страну в экономический и политический тупик. Массовые протесты и забастовки начались там еще в 1967 г. Прежнее руководство вынуждено было уйти в отставку, а новое предприняло широкие демократические реформы. Весной 1968 г. была отменена цензура, восстановлена самостоятельность мелких партий, входивших в Народный фронт. Речь зашла о создании настоящей оппозиционной партии, рыночных реформах, об особом пути Чехословакии к социализму. Атмосферу накаляло также студенческое движение. Руководство СССР опасалось, что ситуация выйдет из под контроля и Чехословакия окажется вне Варшавского Договора. Поэтому в августе 1968 года вооруженные силы, в основном СССР, а также Венгрии, Польши, ГДР и Болгарии вторглись в Чехословакию. Сопротивление было быстро подавлено, хотя обошлось без такого кровопролития, как в Венгрии в 1956 году. Вторжение вызвало глубочайшее возмущение в Чехословакии. Солдаты немецких воинских частей с закатанными рукавами напоминали чехам трагические события захвата страны фашистами в 1938 и 1939 годах. Отношение к нам круто перешло от горячей любви к холодной ненависти, со временем – к холодной неприязни. Характерно, что в практическом путеводителе по 97 странам мира на 1991-1992 годы "Курьеръ", изданном в нашей стране как подробное пособие для тех, кто собирается выезжать за рубеж (возрождение дореволюционной традиции популярного издания А. В. Суворина) спустя много лет после1968 г. дано неприятное предупреждение. В частности сообщается, что "приезжим из СССР приходится сталкиваться с негативным отношением. На центральном телевидении прекращена прямая трансляция передач из СССР, уроков русского языка". Посетив в этот период Чехию, даже в день Победы почувствовал, мягко выражаясь, "негативное отношение" в полной мере. Часто чехи либо вовсе не отвечали на вопросы, заданные на русском языке, либо отвечали так, что отбивали охоту обращаться к ним. В магазинах они, как правило, скрывали наличие интересующих нас товаров, а, если скрыть было невозможно, под разными предлогами старались не продавать их нам. Приходилось прибегать к курьезным мерам. Зная, что немецкий язык они знают не лучше нас, обращались к ним на ломанном немецком, и отношение становилось сразу предельно доброжелательным: они принимали нас за немцев. То есть вели себя диаметрально противоположно своему поведению в 1945 году. Мы надеялись, что отношение к нам изменится, что помогло нам сориентироваться в Златой Праге и увидеть ее замечательные памятники.

    Начали с посещения Национального Пражского театра. Театр красив, но это не Большой и даже не Одесский. Слушали оперу Сметаны "Делибор" (национальный чешский герой). Затем – Старый город, осмотр знаменитой ратуши с часами, в которых через каждый час бой и появление 12 апостолов. В городе много старинных дворцов 12 – 18 веков. Особое впечатление произвел красивейший дворец, где сейчас размещен музей оружия. Посетили знаменитый Пражский кремль – Градчаны. У ворот- почетный караул (солдаты в парадной форме). Там же резиденция президента, испанский дворец, в котором проводится церемония награждения, рядом – дворец архиепископа. Осмотрели старый королевский дворец, в котором сейчас провозглашают президента и зал, где он произносит присягу на верность народу и конституции. Поблизости знаменитый костел Святого Вита, уникальное по красоте и архитектуре сооружение в стиле готика, орган которого состоит из 4500 труб. Строили этот собор в течение 6 веков: с 12-го по 18-й. Очень красив и собор Святого Николая с уникальными скульптурами. В нем орган из 2500 труб, на котором исполнял свои произведения Моцарт. Побывали в бойкотируемом чехами после 1968 года музее Ленина, в котором состоялась Пражская конференция РСДРП. На горе Жижка захоронены чешские президенты. С нее открывается изумительный вид на город. Там же величественная скульптура Жижки - национального героя Чехии на коне. Побывали в одном из пражских варьете, ждали чего-то необычного, а увидели заурядное цирковое представление прошлых лет. Станции пражского метро, по сравнению с московскими, выглядят очень скромно.

    С глубоким уважением почтили память советских солдат на Ольшанском кладбище, где захоронено 500 наших воинов, погибших в Пражской операции 1945 года, о которой коротко рассказал, возложили венки и встретились с благородной женщиной - чешкой, которая добровольно, безвозмездно ухаживает за могилами наших воинов, знает кто, где, когда захоронен и нашла многих их родных.

    Очень надеюсь, что когда у нас произойдет подлинная демократизация, страна станет экономически мощной, могучей, славянская Чехия поймет, что Россия – не брежневский Советский Союз, растоптавший ростки пражской весны, а надежный, верный друг и партнер для долговременного взаимовыгодного сотрудничества, в результате чего отношение к россиянам станет таким, каким оно было в памятном 1945-м.

    Предоставлено сыном А. И. Фарфель - Виктором Фарфель.

    в начало страницы



    Из врагов - в друзья-союзники

    Александр Фарфель, полковник в отставке, инвалид ВОВ.
    Нижний Новгород, 2004 г.

    Летом 1944 года 1-я Гвардейская воздушно-десантная ордена Суворова Звенигородская дивизия и входящий в нее наш 4-й Гвардейский ордена Кутузова воздушно-десантный артиллерийский полк 2-го Украинского фронта находились, как правило, в состоянии непрерывного движения вперед. Фронтовики хорошо знают, как это поднимает настроение. Однако несколько случаев позиционной войны было. Дольше всего мы находились под городом Оргеевым на реке Реут – притоке Днестра. Ежедневные артиллерийские перестрелки с противником вынуждали нас непрерывно менять позиции батарей. В перерывах между перестрелками в блиндажах и окопах разряжались необычной, ранее неиспытанной забавой – оттачивали меткость стрельбы из пистолета по трофейным фотографиям Гитлера, Геринга, Геббельса и других фашистских заправил. Все равно немного затосковали, но надежды юношей питали: мы понимали, что остановка вызвана подготовкой к большому наступлению.

    Нам объясняли: необходимо нанести такой ошеломляющий, сокрушительный удар, который бы вывел Румынию из войны, понимая при этом, что воюем мы не с румынским народом, а с его фашистскими главарями – прислужниками гитлеровцев.

    Никто из нас, конечно, не знал замыслов командования, но по строжайшим мерам конспирации и невиданной ранее плотности сосредоточения боевой техники всех родов войск понимали, что идет подготовка к грандиозному наступлению. "Блестящая маскировка русских, - пишет в своих воспоминаниях немецкий генерал Фриснер, - позволила нашей разведке получить данные о готовящемся наступлении только тогда, когда было уже поздно".

    Итак, нас подготовили к большому наступлению, но действительность превзошла самые смелые ожидания. Вот как сражение на нашем участке, вошедшее в историю Великой Отечественной войны как Ясско-Кишиневская операция (20 – 28 августа 1944 года), воспринял я. В канун 60-летия сражения хочется поделиться незабываемыми впечатлениями о нем. Впервые мы увидели такое множество танков Т-34 (других типов фактически не было), самоходных орудий последних модификаций, такую плотность артиллерии. Орудия, сколько охватывал глаз, стояли рядами – станина к станине, "Катюши" – непрерывной цепью. От побывавших в недалеком тылу стало известно, что тяжелая артиллерия располагается почти также; оборудованы многочисленные полевые аэродромы, прежде всего для штурмовиков ИЛ. Гордость и нетерпение переполняли нас.

    Артиллерийская, с участием наших полковых пушек на передовой, и авиационная подготовка потрясли не только немцев, румын, но и нас. Оглушающий грохот выстрелов тысяч орудий и минометов, завывание реактивных снарядов, рев несущихся над землей ИЛов и повыше бомбардировщиков, сменившиеся через час-полтора громыханием огромной массы движущихся вперед танков, сопровождаемой другими частями, в том числе и нашего полка, были для нас самой желанной музыкой, вызывали ликование. Сразу после начала артиллерийской подготовки румынские гренадеры с искаженными ужасом лицами и поднятыми руками бежали навстречу нашим войскам, моля о пощаде. Ликование усилилось сообщением о том, что Румыния не только капитулировала, но и объявила войну Германии. Капитуляция Румынии лишила противника на ее территории всех коммуникаций. Такой массовой сдачи в плен в полосе нашей дивизии не было ни до, ни после Румынии. Растерявшиеся, без связи с вышестоящими штабами толпы вражеских солдат (именно толпы, ибо без руководства хорошо подготовленные и стойкие немецкие солдаты превращались в неорганизованные, не оказывающие серьезного сопротивления группы и группки) не всегда успевали сдаваться в плен. Для тысяч фашистских солдат высокая, выше человеческого роста кукуруза знойного лета 1944 года стала огромным могильником. Были случаи, когда наши солдаты не сразу понимали, что они сдаются и действовали против них, как против воюющих.

    Не видели мы никогда раньше такого массированного непрерывного воздействия нашей авиации в течение многих часов. В воздухе проносились над головой наши штурмовики, проплывали наши бомбардировщики одновременно в двух противоположных направлениях: одни после штурмовки и бомбежки возвращались, другие, практически без перерыва, продолжали их работу. И так волна за волной. Из-за капитуляции Румынии ближние немецкие аэродромы бездействовали, активного сопротивления грозной вражеской авиации не было.

    Потрясающую эффективность этого удара мы увидели в последующие дни стремительного продвижения к государственной границе СССР и по Румынии. Впервые наше суточное продвижение превысило 100 км. Верховые, в том числе и я, ели и спали на ходу верхом (вот где еще и еще раз с благодарностью вспоминал своих учителей верховой езде в артучилище на конной тяге); пешие – также на ходу, пешком. Если человек на марше вышел из строя и пошел под углом к нему, значит, - спит на ходу. Его надо остановить и поддержать в прямом смысле слова, иначе на первой неровности он упадет и может основательно ушибиться. Более двух недель нас душил трупный запах. Трупы лошадей, вражеских солдат были столь многочисленны, что быстро убрать их не удавалось.

    Заграница, загадочная и таинственная (тогда никто из нас не бывал за границей), была перед нами. За рекой Прут – Румыния. Какое же было разочарование при первой встрече с ней. Беднота и убожество румынских сел нас поразили, куда им до украинских. Я уже не говорю об одежде, питании крестьян. Этот океан нищеты контрастировал с дворцами, особняками крупных землевладельцев, румынских офицеров, независимо от звания. Запомнился нам-лейтенантам, в быту тем же солдатам, особняк с красной мебелью румынского (кого бы вы думали!?)… лейтенанта, где я, впервые на фронте, сел за рояль тоже красного дерева. Может быть сказалась многолетняя привычка, но даже красивая на вид мамалыга воспринималась горькой, почти несъедобной.

    После взятия Бухареста наша дивизия получила второе наименование и стала Звенигородской, Бухарестской. Мне – тогда наивному мальчишке, не столько захотелось рассказать маме о мужестве и коллективном подвиге нашего подразделения, полка, дивизии при овладении столицей Румынии, сколько подумалось: "Вот бы видела мама как из под копыт лошадей, на которых мы одними из первых ворвались в город, вылетали искры на булыжнике!" В Бухаресте, пожалуй, единственный раз за всю войну, нам дали двое суток на приведение себя в порядок и подготовку к параду. Помогали нам в этом хозяйки квартир, в которых на эти дни разместили офицеров. Они ремонтировали, стирали, гладили, подгоняли по фигуре нашу форму.

    Участвовали в параде на главной площади Бухареста части Красной Армии и румынской армии. Принимали парад советские и румынские военачальники, стоящие на трибуне рядом. Нам показалось, что румынские офицеры подобострастно заглядывали нашим командирам в лицо, заискивающе вели себя. Они как бы просили прощения за участие Румынии в войне против СССР и благодарили за право сейчас стоять на трибуне рядом с победителями.

    Как стало известно из советской печати, в результате Ясско-Кишиневской операции разгромлено 18 немецких дивизий, 22 дивизии и 6 бригад румынской армии капитулировали, выведены из войны Румыния и Болгария.

    Одним из главных руководителей этой блестящей операции был Родион Яковлевич Малиновский. После победоносного ее завершения ему в 45 лет было присвоено высшее воинское звание – Маршал Советского Союза. Каждому активному участнику операции были выданы справки-благодарности Верховного Главнокомандующего "... за отличные боевые действия при форсировании Днестра, овладении городом Бельцы и выходе на государственную границу СССР…" и "...за отличные боевые действия в боях с немецкими захватчиками на подступах к Бухаресту…". Эти благодарности оформлялись типографски отпечатанными справками, подписанными командиром и начальником штаба воинской части и заверенными гербовой печатью части. В справки вносились звание, фамилия, отчество поощряемого, то есть они носили персональный характер. Эти справки, наряду с другими четырнадцатью за боевые действия в сражениях Отечественной войны, храню, как священные реликвии, в домашнем архиве. Юный в то время король Румынии Михай был награжден советским орденом Победы.

    Так, в результате всесокрушающего удара наших войск по одному из главных союзников фашистской Германии, он был превращен из нашего врага в друга-союзника, чем созданы были дополнительные условия для победоносного окончания Великой Отечественной войны.

    Предоставлено сыном А. И. Фарфель - Виктором Фарфель.

    в начало страницы



    "Герои живут среди нас"

    Ф. Ямбарцев, ветеран дивизии, гвардии полковник запаса

    Предоставлено Маргаритой Корепановой.

    в начало страницы



    "Лейтенант Гришин"

    В. Пигунов, подполковник в отставке

    Предоставлено Маргаритой Корепановой.

    в начало страницы



    "Землянка наша в три наката"

    Н. Семенюк, подполковник

    Предоставлено Маргаритой Корепановой.

    в начало страницы


    "Боевой путь и боевые традиции нашей части"

    Выписка из исторического формуляра полка
    Фурсов Василий Никитович

    На основании постановления Государственного Комитета Обороны от 08.12.1943 г. из 4-го Воздушно-Десантного Корпуса была сформирована 1-я Гвардейская Воздушно-Десантная Дивизия, в состав которой вошел (наш) четвертый гвардейский Артиллерийский полк. Командиром полка был назначен Гвардии Подполковник Самойленко В. Т., начальником штаба – Гвардии Подполковник Горюнов. С 18.12.1942 г. полк начал формироваться в Ивановской области Тейковского района, поселок Васильево. Полк в основном формировался из личного состава бригад: 4-го Воздушно-Десантного Корпуса, сержантский состав из 17-й армии, офицерский состав из училищь и фронтов Великой Отечественной Войны. Полк закончил формирование и приступил к нормальной боевой и политической учебе. Занятие проводились с 1 января 1943 года по 5 января 1943 года. В состав полка входили 3 дивизиона. Командиром первого дивизиона был назначен Гвардии майор Соколов, командиром второго дивизиона гвардии старший лейтенант Бродский, командиром третьего дивизиона гвардии майор Фролов.

    Результатом учебы послужили боевые стрельбы, которые проводились с 29.01.1943 г. по 05.02.1943 г. и закончились оценкой «хорошо», за что командиру полка была объявлена благодарность. С 13.03.1943 г. 1 гв. ВДД входила в состав 12 гв. ск 32 (?) Армии Северо-Западного фронта. Полк участвовал в боевых действиях с 13 марта по 16 августа 1943 года и нанес противнику большой урон в мат. части и живой силе.

    Важнейшие боевые действия полка на этом фронте можно отметить при форсировании водной преграды – реки Ловать с 16 по 17 марта 1943 года. Мост через реку был взорван немцами, подсобных средств для переправы мат. части и автотранспорта не было, лед в следствии оттепели не выдерживал тяжести машин и орудий. Пришлось всю материальную часть переносить на руках личного состава.

    Не смотря на трудности, полк продолжил преследование противника. В этих боях отличились командиры Гвардии ст. лейтенант Фурсов, Бугаенко, Ганин, наводчик Сахаров, командир орудия Мещерягин и другие.

    Вторым важнейшим боевым периодом полка на Северо-Западном фронте надо считать участие полка в сильной артподготовке 08.08.1943 г. при наступлении наших частей на город Старая Русса.

    В течении 4-х дней полк выполнил боевую задачу. Результат арт. наступления: уничтожено: дзотов - 11, пулеметов - 27, складов - 3, минометов - 11, повозок - 17, автомашин - 6, лошадей - 38, орудий - 7, живой силы до 200 человек. Подавлено: батарей - 7, минометных батарей - 11, пулеметов - 13, отбито контратак - 7, рассеяно до батальона пехоты.

    30 августа 1943 года согласно приказа полк меняет дислокацию и выесжает на Украину, входит в состав 53-й армии 2-го Украинского фронта (с. Дергачи).

    Боевые действия полка на Украине начинаются в период форсирования Днепра. Полк переправился с малыми потерями через Днепр и занял прочную оборону в районе села Незаможник. 13.09.1943 г. в полк прибыло новое пополнение, с которым командный состав проводил беседы о боевых действиях полка. К началу 1944 года полк в боях нанес большие потери противнику. Уничтожено: пулеметов - 6, орудий - 3, танков - 7, подавлен огонь 5 арт. батарей и 31-й огневой точки. Уничтожено до двух батальонов противника.

    К началу 1944 года началось сильное наступление Красной Армии, которое привело к окружению большой группировки противника в районе г. Корсунь-Шевченковский. В этих боях боях полк принимал непосредственное участие в районе села Писаревка.

    Личный состав выполняет приказ в течении десяти суток сдерживая численно превосходящего противника, не отошел ни на шаг, не дав противнику возможности выйти из окружения. За выполнение боевого приказа дивизии было присвоено звание «Звенигородской», а каждый участник этой операции получил благодарность товарища Сталина. В этих боях отличились зам.командира полка по политчасти гвардии майор Щербаков, командир орудия 2-го дивизиона Пестов подбил три немецких танка, командир орудия Сахаров два танка.

    После неудачных попыток прорвать нашу оборону, противник начал отходить на запад, преследуя противника полк передовыми частями форсировал реку Буг и 22 марта 1944 года вышел к реке Днестр. 8 апреля 1944 года, прорвав сильно укрепленную оборону противника, полк начал форсирование Днестра, и вышел на территорию Бесарабии.

    За успешное форсирование реки Днестр и оказания содействия по овладению городом Бельцы всему личному составу была объявлена благодарность товарища Сталина. Выполняя приказ, полк перемещается в район города Яссы, где 20 августа 1944 года участвует в мощном арт.наступлении Ясско-Кишиневской операции и боевых действиях за овладение столицей Румынии г. Бухарест.

    За успешное выполнение дивизия была переименована в «Бухарестскую», а личному составу была объявлена благодарность от товарища Сталина. Румыния капитулировала, наши части вышли на границу Венгрии. В дальнейшем полк участвовал в крупных боевых действиях за овладение г. Карцаг. В этих боях личный состав полка проявил исключительное мужество и храбрость, организаторами которых явились коммунисты и комсомольцы.

    Парторг второй батареи гвардии старшина Мещерягин в этом бою уничтожил два немецких «тигра», погиб смертью храбрых. Ему присвоено звание Герой Советского союза и он навечно зачислен в состав первой батареи первого дивизиона. Согласно приказа командир полка Самойленко отзывается, а вместо него был назначен командиром полка гвардии майор Лебдев И. П. Ведя боевые действия по овладению городами Егер и Сиксо, дивизии была поставлена задача форсировать реку Тисса, в районе г. Сиксо занять плацдарм и закрепиться.

    Полк в составе дивизии переправил материальную часть на подручных средствах, занял плацдарм и в течении 11 суток удерживал его, оттянув на себя крупные силы противника, дав возможность соседним частям овладеть городами Егер и Сиксо. В этих боях особенно отличились командиры второй батареи младший лейтенант Бондаренко, командир орудия Сахаров и другие. В боях за Будапешт полк нанес противнику большие потери, уничтожено: орудий - 4, пулеметов - 62, автомашин - 15, складов - 3, блиндажей - 10, повозок - 34, нп - 11, бронетранспортеров - 12, танков - 25, подавлен огонь 35 батарей, 91 пулемет. Отбито 44 контратаки, взято в плен 49 немцев.

    Бои в Чехословакии сопровождались крупными успехами наших войск. При овладении г. Банска Штявница противник был отброшен за р. Грон и преследовался в направлении р. Нитра.

    7 мая 1945 года за успешное выполнение задания командования на фронтах Великой Отечественной войны полк был награжден орденом Кутузова 3-й степени.

    17 мая 1945 года ликвидация остатков войск противника была закончена, полк сосредоточился в 9-ти км северо-воточнее Праги, где находился до 3 июня 1945 года, проводя в порядок личный состав и технику. 3 июня 1945 года полк в составе дивизии погрузился в эшелоны и двигался по маршруту: Прага — Дрезден — Варшава — Смоленск — Москва — Новосибирск — Иркутск — Чита — Чойбалсан. Прибыл к месту назначения 20 июля 1945 г.

    9 августа 1945 года СССР вступил в войну с Империалистической Японией. В этот момент полк в составе частей дивизии совершил марш в исключительно тяжелых условиях: без воды, без дорог, форсировал Большой Хинган и преследуя отступающего противника вышел в район города Тунляо (Манчжурия). Марш составил 1300 км.

    После окончания войны с Японией полк прибыл к новому месту дислокации г. Нижне-Удинск.

    С 1 января 1946 года началась нормальная боевая и политическая учеба личного состава пола.

    В июне 1946 года на основании приказа из частей 634 артбригады был сформирован 10-й гвардейский артполк, который вошел в состав 20 Гвардейской Звенигородско-Бухарестской ордена Суворова стрелковой бригады.

    Предоставлено внуком В. Н. Фурсова – Русланом Фурсовым.

    в начало страницы



    Советские воздушно-десантные

    Военно-исторический очерк

    Тем временем в городе Тейково Ивановской области на месте прежней дислокации была воссоздана 9-я воздушно-десантная бригада нового состава, а в декабре 1942 года она была переформирована в 6-й гвардейский воздушно-десантный полк. В феврале 1943-го полк в составе 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии убыл на Северо-Западный фронт, где на рубеже реки Ловать участвовал в ожесточенных боях по разгрому демянской группировки противника.

    С началом наступления подразделения полка встретили яростное сопротивление противника на заранее подготовленных рубежах. Их продвижение затормозилось. Тогда по приказу командира полка подполковника М. А. Котлярова из штабной землянки на поле боя в боевые порядки 2-го батальона было вынесено Боевое Знамя 9-й воздушно-десантной бригады. Ярким пламенем, призывно взметнулось оно над заснеженным полем. Боевая святыня полка вдохновила воинов: с новой силой они рванулись вперед и, преодолев сопротивление врага, овладели важным рубежом - рекой Редья.

    Большими успехами был отмечен боевой путь полка по Правобережной Украине зимой 1944 г. в Корсунь-Шевченковской операции.

    В одном из боев в феврале 1944 г. у села Красносилка в дом, где находились штабные документы 6-го гвардейского полка со Знаменем 9-й воздушно-десантной бригады, попала вражеская авиабомба. Угол дома был разрушен, пострадали штабные документы, и осколками было пробито в 10 местах Боевое Знамя полка.

    Но не удалось врагу приостановить победоносное шествие советских войск. И 6-й гвардейский полк пронес свое пробитое Боевое знамя почти до Праги, а в августе 1945 г. вместе с другими полками дивизии решительно перешагнул через Большой Хинган, прошел по равнинам Маньчжурии и в районе Тунляо завершил свой победоносный путь.

    Ныне пробитое осколками Боевое Красное Знамя 9-й воздушно-десантной бригады, представленное священной реликвией в экспозиции музея истории ВДВ, продолжает оставаться в строю: оно молчаливо, но сурово и торжественно воздает честь и славу тем, кто, не щадя жизни, сражался за Родину в годы Великой Отечественной войны, и призывает современное и будущее поколения российских воинов, всех людей глубоко любить свою Родину и храбро, до самопожертвования, защищать ее в бою.

    Военно-исторический очерк. Москва: Воениздат, 1986, 2-е изд.

    в начало страницы



    Информация о 1 гв. вдд, предоставленная музеем Северо-Западного фронта

    15 апреля 1941 г. на базе 214 воздушно-десантной бригады на основании директивы Генштаба был сформирован 4-й воздушно-десантный корпус. Корпус формировался с 15 апреля по 1 июня 1941 г. Формирование корпуса происходило в Западном Особом Военном Округе БССР. Место формирования - Белорусская ССР, г. Духовичи, Минской области. 25 декабря 1942 г. 4-й воздушно-десантный корпус приказом Ставки Верховного Главного Командования был преобразован в Первую воздушно-десантную гвардейскую дивизию. 214 воздушно-десантная бригада, на базе которой формировался 4-й воздушно-десантный корпус, в 1939 г. участвовал в Советско-финской войне в составе 15 армии в районе Питкеранто.

    В Отечественной войне принимает участие с 28 июня 1941 г. По приказу Западного фронта 4-й воздушно-десантный корпус впервые вступил в бой на р. Березино на участке М. Березино - М. Свислочь. В июне 1941 г. вступил в бой в составе 7, 8 и 214 воздушно-десантных бригад, отдельного артдивизиона, отдельного танкового батальона, отдельной роты связи и управления корпуса.

    Присвоено наименование "1-я Гвардейская воздушно-десантная Звенигородская дивизия", приказ Верховного Главнокомандующего 13.2. 1944 г. №030.
    Награждена орденом "Суворова 2 ст.", указ от 08.04.1944 г. (Лист 1-1 об.).

    25 декабря 1942 г. 4-й ВДК приказом Ставки Верховного Главнокомандования был преобразован в Первую воздушно-десантную гвардейскую дивизию в составе: 3, 6, 13 воздушно-десантных гвардейских стрелковых полков, 4 гв. артиллерийского полка, 2 отд. гв. истребительно-противотанкового дивизиона, учебного батальона, саперного батальона, батальона роты связи, разведроты, роты хим. защиты, управления штаба.

    9 февраля 1943 г. 1-я воздушно-десантная гв. дивизия по приказу Ставки в полном составе по железной дороге и автотранспортом передислоцировалась в г. Осташково и перешла в подчинение 68 армии Северо-западного фронта. После сосредоточения в г. Осташково по приказу командующего 68 армии в условиях весенней распутицы, по бездорожью, не имея кожаной обуви части дивизии совершили тяжелый марш, расстоянием 220 км., неся на себе все вооружение, боеприпасы и продовольствие. Военный Совет 68 армии дал высокую оценку дивизии за ее маневренность и выносливость личного состава.

    24 февраля 1943 г. Военным Советом 68 армии 1-я воздушно-десантной гв. девизии было вручено гвардейское знамя. 9 марта 1943 г. дивизия в полном составе сосредоточилась в районе Заробъя, Козлово, где привела личный состав и матчасть в порядок и с 13 по 19 марта 1943 г. вела активные наступательные действия, в результате которых дивизия прорвала сильно укрепленную полосу обороны противника, форсировала р. Ловатъ, захватила 4 населенных пункта.

    После упорных боев к утру 17 марта 1943 г. части дивизии, сломив упорное сопротивление противника, основными силами преследуя в беспорядке отходящего противника, вышли на рубеж р. Редья. Дальнейшее продвижение частей было остановлено на заранее подготовленной второй линии обороны противника с сильно укрепленными опорными пунктами: Чернышево, Новое Село, Иван Березка, а также большим количеством артиллерии и минометов.

    В течение двух дней части дивизии храбро дрались с численно превосходящими силами противника без артиллерии и тяжелых минометов. Артиллерия и тяжелые минометы из-за отсутствия моста через р. Ловать и бездорожья не могли своевременно подтянуться.

    За время боев противнику были нанесены большие потери в живой силе и технике. С 21 марта 1943 г. по приказу командующего 68 армией части дивизии перешли к активной обороне на рубеже (иск) Онуфриево, Жуково по западному берегу р. Редъя.

    За период боев с 13 по 21 марта дивизия продвинулась на 17 километров, освободив площадь в 100 кв. км., захватив 4 населенных пункта. ... (Лист 5 об.).

    После сдачи обороны в полосе (иск) Онуфриево, Жуково по приказу командующего 34 армии, дивизия была переброшена в р-н Старая Русса, где получила задачу: сменить части 245 СД и быть готовой к прорыву переднего края обороны противника в полосе справа - роща "Единица", слева Деревкова, шириною фронта 3,5 км.

    Дивизия с поставленной задачей справилась блестяще, прорвала сильно укрепленную полосу противника, которая состояла: из двух сплошных деревоземляных валов шириною 2 м, высотою 1,7-2 м; в 3 кола сплошное проволочное заграждение, перед которым стояли сплошные минные поля, состоящие из противопехотных и противотанковых мин; большое количество ДОТ, ДЗОТ и блиндажей с хорошо построенной системой огня с гарнизоном до двух пехотных полков.

    Кроме этого, оборона прикрывалась тяжелой артиллерией (до трех артполков) и минометов (до пяти дивизионов). После тщательной подготовки, проделанных проходов в минных полях и проволочных заграждениях (на каждую стр. роту, за день до начала атаки было проделано по два прохода, шириною 6-8 м). После трехчасовой артподготовки, за огневым валом, штурмом ворвались в первую линию вала, где в течение трех часов вели рукопашный гранатный бой. Сломив упорное сопротивление противника, овладев первой линией вала, части начали наступление на вторую линию вала. Используя артиллерийский огневой вал, части смелым броском, преодолев минное поле, оказавшееся между валами, ворвались во вторую линию вала где еще сильнее разгорелся рукопашный бой. Немцы, не желая оставить важные в тактическом отношении пункты, теряли большое количество живой силы и техники.

    Противник, подтянув резервы, в течение дня 19.08.1943 г. шесть раз пытался контратаковать наши части, но все контратаки были отбиты с большими для него потерями: только убитыми более 500 солдат и офицеров.

    В течение трех дней дивизия вела ожесточенный бой, прорвала сильно укрепленную полосу противника, продвинулась вперед на 4-5 км. При этом за весь период боя было уничтожено более 2500 солдат и офицеров противника, 8 ЛПД. Взято в плен 16 солдат. Захвачено: орудий разного калибра - 25, минометов - 8, винтовок - 200, пулеметов - 20 и ряд другого военного имущества.

    При этом нужно отметить, что дивизия наступала с открытыми флангами, т. к. наступающие справа 26 СД и слева 171 СД, успехов в прорыве не имели. В результате чего дивизия была подвергнута фланговым огнем.

    Командующий Северо-Западным фронтом высоко оценил боевые действия дивизии и своим приказом по фронту дивизию поставил в пример всем соединениям СЗФ.

    За образцовое выполнение поставленной задачи в дивизии было награждено орденами и медалями Советского Союза 2058 чел., а командиру дивизии гвардии генерал-майору Казанкину за умелое руководство операцией по прорыву сильно укрепленной полосы противника, - награжден орденом "Красное Знамя".

    После выполнения поставленной задачи по приказу Ставки Верховного Главного командования дивизия сдала боевой порядок частям 53 СД и железно-дорожным транспортом со станции Посла была переброшена на Степной фронт.

    ЦАМО ф. I гв. ВДД, д.1, оп. 484137, л. 1-6.

    в начало страницы



    Память о боях за чехословацкую землю

    А. П. Щербина

    Это было зимой 1944 года. Первая Гвардейская воздушно-десантная стрелковая дивизия с тяжелыми боями в гористо-лесной местности вышла на границу Чехословакии. Пограничная зона осталась, как память прошлого: местами – разрушенные опорные пункты и следы пограничных столбов. Переход границы приближал близкую встречу с чехословацким народом и выполнение патриотического долга - достигнуть прекрасной стобашенной "Златой Праги".

    На плечах отступающих фашистских оккупантов 6-й гвардейский воздушно-десантный стрелковый полк Первой Гвардейской воздушно-десантной стрелковой дивизии достиг водного рубежа реки Грон, западный берег которой был укреплен фашистами. Первая попытка форсировать реку на участке наступления нашего полка не удалась. Это было в районе города Банской - Штявницы. Наш полк перешел к временной обороне у берега реки Грон. В этих местах и завязалась тесная дружба с чехословацкими товарищами. Здесь развернулась кропотливая фронтовая работа. Местное население вместе с нами изучало оборону противника, расположение на западном берегу реки, его сильные укрепления огневых точек.

    Нашему полку была поставлена задача - уточнить места бродов реки Грон и готовиться для форсирования и овладения плацдармом на западном берегу.

    Через несколько дней стало известно, что чехословацкий партизанский отряд находиться в тылу у немцев и должен прорвать оборону на западном берегу, форсировать Грон и во взаимодействии с нашим полком выйти в район нашей обороны для отдыха. Чехословацкие друзья указали места форсирования реки Грон и начали подготовку для выхода чехословацкого партизанского отряда через линию фронта в наш район. Эту сложную операцию, намечалось осуществить в ночное время. Нужно было отвлечь внимание противника в заданном районе, не дать возможность разгадать намеченную к осуществлению операцию. В ходе подготовки операции разведчикам полка удалось в тяжелых условиях обороны захватить фашистского языка, давшего ценные показания для осуществления выхода партизанского отряда.

    В ночной мгле, под шум быстрых вод Грона, партизанский отряд подошел к назначенному месту и стремительно осуществлял форсирования рубежа. Немецкая оборона оживилась, когда уже большая часть отряда была на нашем берегу. Люди измученные, промокшие в ледяной воде, хватались за каждый предмет с одной целью - достичь берега и встать на освобожденную землю.

    В этой ночной работе (как всегда называли на фронте) нелегкая победа досталась нашему полку. Как только последовал сигнал- начало выхода партизанского отряда мы выдвинулись к краю берега и засели за камнями у воды, при появлении силуэтов вступали в ледяную воду, оказывая партизанам помощь, чтобы скорее выбраться из воды, и показать укрытия. И все это происходило молча, едва слышались слабые стоны раненых, чувствовалось большая сердечность друг к другу, дорогим братьям-партизанам - чехословацким друзьям. И только утром, проходя по селу, можно было видеть и чувствовать знак благодарности от чехословацких друзей за "ночную работу".

    Скоро оборона фашистов была сломлена и мы устремились вперед и только вперед. Овладев городом Банская–Штявница, подошли к водному рубежу – реке Нитра, форсировали, очистили от фашистов город Нитру.

    Преодолев третий водный рубеж реку Ваг, овладели городом Годонином.

    Последующие стремительные наступления дали возможность подойти к крупному жизненному центру Чехословацкой республики - городу Брно. В течении 3-х месячных наступательных боев на территории Чехословацкой республики тяжелая боевая жизнь сплотила нас со славным народом, душевными товарищами, которые вместе с нами участвовали в изгнании фашистов со своей Родины. Взламывая оборону фашистов на подступах к городу Брно, ведя тяжелые наступательные, наша дивизия вступила в город. Очищая квартал за кварталом, улицу за улицей от немецкой нечести - мы освободили окончательно город Брно. Горячая встреча от чувств благодарности за великую миссию нашей армии была нам оказана гражданами Брно. Эта встреча надолго осталась в памяти.

    Но отдыхать не было времени, впереди сердце Чехословацкой республики - Прага, где хозяйничали гитлеровские оккупанты и лилась кровь людей. Наступательный порыв увлекал нас вперед к полному изгнанию захватчиков из братской земли. Чехословацкий народ говорил нам, что размах восстания силен и охватил всю Прагу. Народ восстал против вооруженных до зубов фашистских войск, людей воодушевляло стремление к свободе и ненависть к оккупантам. "Спешите, дорогие товарищи", - давали наказ чехословацкие друзья и тот, кто мог, сам принимал в этом горячее участие, сопровождая нас кратчайшим путем к городу Праге.

    Прочесывая лесной массив в направлении гор Праги в полосе наступления нашего полка с подразделением боевых друзей, в глубокой заросшей балке услышали шорох. Это нас насторожило, что здесь кто-то укрывается. Приняв боевой порядок по обрыву балки, мы втроем начали спускаться вниз по крутому обрыву. В зарослях кустарника хвойного мелкого пробивался дымок. Кто там – друзья или враги? В это время можно было ожидать появление разрозненных немецких банд с тыла, с флангов наших наступающих войск. Спускаясь вниз по узкой слабо обозначенной тропинке, услышали шаги идущих. Заняв положение к бою с задачей пропустить вперед и отсечь, не дать возможность спустится обратно. Все эти недолгие приготовления стали осуществляться. Четверо молча, не подозревая присутствия окруживших, подымались вверх по крутому обрыву балки. Как только четвертый прошел нас, а первые двое поправляли ношу, в это время мы без шума встали перед ними. Это было так неожиданно, что не дав им опомниться, мы с группой захваченных стали подниматься к месту нашего начала спуска. Здесь ожидали нас оставшиеся товарищи, которые вели наблюдение. Четверо оказались чехословацкими гражданами. По их рассказам они из Праги. В начале массовой расправы фашистов они скрываются в лесу и не знают где фронт.

    Мы спустились вниз и убедились в действительности этого временного лагеря, который тщательно был замаскирован. Наше появление в этом глухом месте вызвало среди чехословацких граждан неописуемый восторг и чувство радости всех обитателей этого лагеря. Мужчины, женщины и дети благодарили нас за изгнание фашистов. И первым вопросом всех было - где фронт наших войск? Среди людей этого лагеря оказались и наши два советских летчика, которые были сбиты в воздушных боях за город Брно и нашли убежище у этой группы чехословацких друзей. Очень жаль, что память не сохранила фамилии этих героев воздушных боев.

    Короткая встреча, прощание с чехословацкими товарищами – и мы двинулись выполнять боевую задачу. Закончили проческу лесного массива и вышли на автостраду Брно-Прага.

    Фашисты, чувствуя свой смертный час, как раненный зверь, огрызались, вели беспощадный огонь из всех видов оружия, прикрывая отходящие группировки.

    Наша дивизия достигла пригородов столицы Чехословацкой республики, победа стала близка, и майское солнце осветило башни Праги.

    День 9 мая 1945 года стал для нас вторым днем рождения в жизни. В боевых радиостанциях всюду слышался голос – Победа! Победа! Мир людям на Земле!

    Мирные дни пребывания в Чехословацкой республике прошли в Златниках у Праги, где в составе подразделения выполняли боевую задачу. В Златниках подружились с капитаном Свобода и его семьей. Вечерами в семейном кругу вспоминали о нашем большом боевом пути - от берегов Волги до Влтавы. В поездке по городу Праге капитан Свобода рассказывал о достопримечательных местах столицы, о том как было хорошо до войны, когда немецкий сапог не топтал чехословацкую землю. На всех улицах города кипела работа по очистке улиц от обломков зданий, засыпали воронки от авиабомб и снарядов. Столица спешила залечить раны, причиненные фашистами.

    Наша сердечная дружба с капитаном Слобода крепла день ото дня в беседах о Советском Союзе, о жизни и нравах русского человека, о тех больших задачах, которые стоят в мирной жизни наших государств.

    В июле месяце мы получили приказ о выезде из Чехословацкой республики на Родину для решения следующих боевых задач по разгрому Японского милитаризма на Востоке.

    В знак нашей дружбы мы втроем сфотографировались:


    В центре - чех, капитан Свобода, слева - лейтенант Александр Петрович Щербина,
    справа - младший лейтенант Козаченко Иван Павлович,
    г. Прага, 1945 г.

    Наступил день расставания с дорогими чехословацкими друзьями и столь близким капитаном Свобода и его семьей. Жители Златников у Праги вышли на улицу для торжественных проводов нашего подразделения, следовавшего к месту погрузки. Людская волна не давала возможности двинуться в путь. Весь наш личный состав по несколько раз прощался, у многих на глазах накатывались слезы.

    Колонна нашего подразделения украсилась букетами сирени, которые вручали девушки, многие обменивались фотографиями. В этот час прощания подошла дочь капитана Свободы, вручила мне букет сирени и свое фото. С громкой песней подразделение покидало это прекрасное место и душевных чехословацких друзей.

    Дорогие фотографии прошли со мной большой боевой путь - от стен Праги через Хинганский хребет, безводные пустыни Монголии, Китай. И везде напоминали о великой братской дружбе с хорошими чехословацкими друзьями. Наше братство нерушимо осталось на веки.

    Подполковник А. Щербина, 30 марта 1970 г.

    в начало страницы



    80 лет со дня формирования

    С. К. Простнев

    Под эгидой сообщества потомков воинов 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в музее школы №1 г. Воткинска (Удмуртия) состоялась лекция, приуроченная к 80-летию ее создания.

    Радует тот факт, что стенды школьного музея освещают общую историю ВДВ и участие этих войск в войне. Со стенда "Наши земляки – гвардейцы-десантники" смотрят фотографии 32-х воткинцев от офицера до орудийного мастера из разных подразделений 1-й дивизии. Этот стенд помогали оформлять еще живые ее ветераны. Здесь же расположены фотографии встреч в Москве, приуроченные к различным событиям и датам.

    Так, снайпер 13-го гв. вдсп, комсорг роты И. В. Гладиков (1924-2018) вспоминал, что только на середину 1942 г. в своем полку он насчитывал 218 земляков-добровольцев. По военным дорогам войны каждый из них прошел по-разному. Так или иначе, но в 1987 г., к 45-летию со дня формирования дивизии, их оставалось пять человек.

    Из-под стекол витрин на посетителя смотрят военные артефакты, найденные поисковым отрядом в разное время на местах боев дивизии в Новгородской области. Прощальным аккордом встречи от школьницы прозвучало трогательное стихотворение, написанное ветераном Ф. П. Тукмачевым:

    "…Все дальше на Запад – таков был приказ.
    Мы прошагали прилично.
    Враг, огрызаясь, обстреливал нас.
    И здесь я был ранен вторично."

    Главной целью мероприятия для учащихся 9-го класса было: пополнить знание об истории нашей Родины, расширить представления о боевом пути дивизии. А также формировать и прочувствовать патриотизм и гордость за страну на примере героики воткинских десантников.


    С. К. Простнев читает лекцию посвящённую 80-летию со дня формирования 1 гв. вдд
    в музее школы №1 г. Воткинска (Удмуртия),
    13.12.2022 г.


    В музее школы №1 г. Воткинска (Удмуртия),
    13.12.2022 г.


    Фрагмент стенда, посвященного воткинцам, ветеранам 1 гв. вдд
    в музее школы №1 г. Воткинска (Удмуртия).

    Потомок без вести пропавшего
    гв. красноармейца 6-го гв. вдсп
    С. К. Простнев

    в начало страницы



    Все права на материалы, находящиеся на сайте http://vdd-1.narod.ru, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе Законом об авторском праве и смежных правах.
    Любое использование материала и фотографий с сайта без согласования с автором запрещено.